Ярго

- Как? - Я пыталась сдержать слёзы, но мой голос был полон горечи. - Принимая поражение?

- Иногда поражение и есть моральная победа.

- Я не понимаю.

Санау не сказала ни слова о начале обсуждения, однако, я знал, что она будет кипеть, если даже во сне, что я осмелился бы не согласился с любым утверждением как человек.

- Это не трудно понять. - Очарование его осталось неизменным. - Когда мы овладеем умом, чтобы принять то, что при поражении времени вызывало, мы добьемся прогресса. Только тогда, когда мы можем получить рассуждения доминируют эмоции, мы можем начать использовать свой ум на полную мощность.

Мои аргументы растворяются как и надежды, и вместе они разделили печальную смерть. Полностью разгромленная, я обратился к нему:

- Ну. Итак, скажите мне, как достичь этого желаемого состояния?

Его взгляд обозначал подлинное уважение, и, несмотря на мое отчаяние, я могла чувствовать удовольствие от его принятия. В этот момент удовлетворение было неоправданным, и я знала это. Его утвержденный кивок был как официальное подписание мне смертного приговора, и я просто согласилась.

Я была поймана в сети его магнетической личности, и боролась с яростью золотых рыбок. Я должна ненавидеть этот человек. Он ничем не отличался от других, он был просто одаренным каким-то злобным магнетизмом, такая же сила Свенгали данная диктаторам, как у Гитлера и Наполеона. Даже преступники имели тревожную степень. Пересылая по соответствующим каналам, можно творить чудеса, но во владении эгоиста можно уничтожиться - как я должна был быть уничтожена. Я собиралась на Марс.

Он говорил о Марсе. Я заставила себя сделать так, чтобы его слова тонули в неразберихе моих мыслей.

- Я полагаю, что был проинформирован правителем Марса, который вызвал наше вмешательство в эту досадную ошибку.

Я кивнула головой.

- Также объяснил свое желание и искренность, которая перемещала нас, чтобы помочь вашей планете? Только это, что и привело нас к действию.

- Что-то не так творится с нашей планетой?

В тот момент мне было все равно что-нибудь узнать еще.

-. Это не ваше солнце, которое нас интересует.

Наше солнце? Слышала один день, что он упадет на Землю, или что-то другое. Это немного вызвало мой интерес.

- Что случилось с нашим солнцем?

- Это цефеиды.

Цефеид. Я понятия не имела, что это может быть, но, судя по его тону, это казалось какая-то социальная болезнь. Я могла бы понимающе кивать и умереть от старости на Марсе. Интересно, что это было за цефеиды, или может стоит спросить. Что касается этого момента, я не была очарован с моим блестящим интеллектом, я пошла вперед и спросила.

- цефеиды или цефеидная звезда, которая импульсного излучение, освещенность и последовательность может меняться и колебаться в атомном потоке. Они увеличиваются и уменьшаются в размерах из-за огромного внутреннего давления.

Если бы он ответил мне на своем родном языке, я поняла бы не меньше. Но был выстрел в темноте: - Все солнца не равны?

- Нет, мой маленький друг. Солнцезащитные не всегда цефеиды, а цефеиды всегда солнце.

Несмотря на мое подавленное настроение, я не могла удержаться от смеха. Его Высочество был каламбур - но не было никаких следов благодати в его бирюзовых глазах. Я спросила, сколько солнц во Вселенной были цефеидами. Я была уверена, что мы не могли быть единственной планетой в мире с таким позором. Несмотря на то, что он не сказал ни слова, набросал жест, который предположил, что цефеиды было чем-то нежелательны, я была уверена, что не было повода, чтобы что-то праздновать.

- Есть много цефеидов - сказал он, - но ни один из них не разделяет опасность, как ее ВС, обращенные в данный момент. - Казалось, срочное дело. На доле секунды он забыл свои собственные обреченности. - Лидер Марса обратил наше внимание на эту опасность семь лет назад.

- Вот когда вы начали посылать свои корабли? - спросила я. - Именно тогда началась дисковая «паника»?

- Нет, это был не первый раз, когда мы видели и наблюдали планету. Но это был первый раз, когда мы послали корабли так близко, что они стали видны невооруженным глазом. На протяжении многих веков мы наблюдаем планету. Но были и их недавние ядерные взрывы, которые действительно начали беспокоиться.

Пазл начал складываться.

- Вот почему вы хотели доктора Блаунт или Альберта Эйнштейна?

Он кивнул и беспокойство проявилось немного в блеске его глаз.

- Я не должен обременять вас этими проблемами, но, к сожалению, может быть даст больше понимания, чтобы знать хорошие намерения и чрезвычайную ситуацию, которая заставила нас принять такие радикальные меры, которые, к сожалению, закончились.

Он резко остановился.

- К сожалению, они оказались с большой ошибкой - финальной для неё.

Улыбка его была сладка и меланхолична, как если бы, теперь, когда я, наконец, поняла свою позицию, он может симпатизировал из шахты.

- Вы видите, - повторил - вместо того, желая лично причинить ей боль, мы хотели сохранить всю солнечную систему.

- Но какова реальная опасность того, что наше Солнце столкнется? Как насчет атомных взрывов?