Ярих Проныра

– Меня Я…, я Карх, – вспомнил Ярих. Они отошли в сторонку и Ярих ощутил на своих плечах тяжесть Велиофанта.

– А что, могли не принять? – то, что в попрошайки не легко попасть, было неожиданностью.

– Ты даже не представляешь, каким сложным испытаниям подвергаются новенькие.

Что-то здесь не так, шевельнулась мысль и, словно в такт ей на плечах заерзал домовой.

– Тише ты там, с когтями, – тихо попенял ему Ярих.

– Это ж тупая скотина, – хохотнул Шмыг, – Думаешь поймет?

– Мой ничего так, умный, – заступился Ярих за Велиофанта.

В ответ домовой спрятал когти и растекся по шее, как пушистый и теплый воротник.

– Ну и ладно. Пошли есть.

– Тут кормят?

– Котел общий. Кто что притащил, то и едим.

И Шмыг подвел Яриха к месту, где пахло настолько неаппетитно, что хотелось зажать нос.

– Я что-то не голоден, – поспешил отойти Ярих от общего стола, вернее, длинной полосой разложенных на земле тряпок, на которые было вывалено все содержимое карманов, мешков и сумок присутствующих. Освещал все один не слишком большой костер, возле которого, во главе пиршества сидел великаноподобный хозяин. Обязанностью каждого было преподнести ему лучший кусок. Он ел все без разбору и с усмешкой наблюдал, как скривился новенький.

Шмыг плюхнулся на коленки и, растолкав локтями соседей, потянулся за едой.

Впрочем, трапеза закончилась быстро. Тряпки разобрали хозяева. Перестав быть частью стола они станут как и прежде – одеялом, матрасом, юбкой. А если, не приведи боги, мыться, то и полотенцем.

– А спите где? – спросил Ярих Шмыга.

– Тута и спим, – показал он на землю под ногами, – Хорошее, кстати, место, сухое. Давай ложиться, пока не заняли.

Они сели. Раздался звук затрещины. Шмыг потер ушибленную голову.

– Ну что, балда, за мелкого спрятался? – проговорил Головешка, – От меня все равно не сбежишь.

– Ты чего к нему лезешь? – не выдержал Ярих.

– Ха, заступничек, – заржал Головешка, нависнув над Ярихом, – Придушу, – рявкнул он, но вдруг попятился. Это загорелись в ночи глаза Велиофанта. Спина его изогнулась, шерсть стала дыбом, а из раскрытой пасти раздалось рычание. Неожиданно он превратился в хищного зверя и даже стал наполовину больше.

– Все равно до тебя доберусь, и твоей драной кошки, – проговорил Головешка, отступая.

– Зря ты с ним связываешься, – устраиваясь поудобнее на прогретой солнцем земле прошептал Шмыг.

– Да трус он, – ложась рядом на бок и одной рукой прижимая к себе Велиофанта, ответил Ярих, – Кота испугался!

Мальчишки тихонько засмеялись.

Белесый худенький паренек уснул быстро. Под боком мерно сопел домовой. Ярих слышал, как во сне он вздрагивает ушами, прижал к себе мягкое тельце. Стало теплее, но не спокойнее. К вони, сразу казавшейся непереносимой, он уже привык. Голоса не раздражали, они смолкали и пустырь постепенно наполнялся сонным бормотанием, сопением, похрапыванием и храпом. Вместе звуки словно сплетались в песню, и даже порой казалось, в ней присутствует мелодичность.

Он смотрел в серое от звезд ночное небо. Здесь оно такое же, как на Харн Орне, его родном горготане. Как сейчас хотелось туда, к немногословному отцу и любящей поворчать матери. Ну а главное, мешало заснуть ощущение, что что-то должно произойти. Одно из тех, которым Ярих привык доверять. И, когда все уже долго и мирно спали, он услышал тихий лязг железа. Так звучали вооруженные люди, которые вели его во дворец. Ярих слегка приподнялся. Не показалось. Глаза давно привыкли к темноте, а стражника, в свете звезд узнать не сложно. Он толкнул Велиофанта и движением головы показал ему куда смотреть. Ярих всегда удивлялся этой способности домового: еще секунду назад спал, а теперь весь внимание. Велиофант, зажмурив, чтобы не сверкали, глаза, бесшумно крался за стражником.

Не прошло и получаса, как домовой вынырнул из темноты.

– Плохо дело, нужно бежать.

И шмыгнул в темноту. Ярих, на четвереньках, за ним, по возможности не теряя из вида развевающийся почти у самого носа пушистый хвост. Оказалось, даже в темноте домовой может ориентироваться без труда и между грудами спящих, и по мудреным закоулкам, через которые привел их Шмыг.

– Стой.

Ярих головой врезался в мягкий бок домового.

– Дальше не пойдем. В следующем переулке стража, – и Велиофант полез в кусты, возле забора.

Ярих последовал за ним и распластался в траве.

Голоса приближались. Они не таились. Они были хозяевами этого маленького городка, его кулаками, носками его тяжелых сапог.

– Еще по шпуньке и пойдем.

Голоса звучали совсем рядом.

– Шнюльфик учует.

– Чесноком зажуй.

– Тыфу ты пакость, – и тот же голос, – И чего мы по ночи шарахаемся?

– А тебе все бы дома, бабу мять? – хохотнул басок.

– А чего там мять, она у него тощая.

– Ну, вы чего сразу, я же серьезно, – потянул тот, с тощей женой.

– Обладатель баска заговорил тише. – Гундишь, как баба. Ты мне лучше скажи, тебе все это отрепье в НАШЕМ городе нравиться?

– Нет.

– Во-от. И Шнюльфику не нравиться. Решил он от них избавиться.

– Так он че, один сейчас от них, того…

– Да нет же, – терпеливо втолковывал ему басок. – Он наврет их главному, что затевает переворот, а коли тот поможет, то его возвысит…