Ярина

- Слышишь огонь! Я запрещаю тебе выходить!

Как дикий зверь, который чует свободу, но не может ее получить, огонь заметался внутри меня.  Он царапал, разрывал в клочья и плавил мои внутренности. Как больно дышать, хотелось орать, но нет! Я сильнее его. Жар опалял мне глаза, пытался раскалить руки, превратить в лаву мои внутренности, бился о ребра в отместку за то, что я не даю ему выйти. Дикий узник, не хотел сидеть в живой клетке, он уничтожал ее.

- Глупый! Если ты убьешь меня, тебя ведь тоже не станет. Успокойся!

Как же хотелось надеть оберег и больше не чувствовать этих мук. От боли я повалилась на землю, мышцы напряглись до предела. Я должна договориться с этим бунтарем, а еще лучше подружиться. Ведь он - это я. Что он чувствует? Боль? Страдание? Ненависть? Как и я из-за отца. Но я больше не хочу этого. У меня прекрасная жизнь: любимая семья, мамины пироги, походы с папой, новогодние ёлки, дни рождения, радость и покой в каждом мгновение наших будней. Была бы я так же счастлива с родными родителями? А тот подкидыш – мальчик, который сейчас живёт моей жизнью, счастлив ли он? Я смотрю на эту ситуацию с другой стороны, и всё встаёт на свои места. Меня не бросали, нет, меня спасали. Те мужчины в подъезде, которые разыскивают нас с Семёном, люди с чёрным сердцем, как сказала Велиока, чернодушные инквизиторы, как назвала их Олеся - они мои враги и враги Яромила. Мой отец мог меня просто выбросить или отдать в приют, если бы ему было наплевать на меня. Но он воспользовался помощью духов и людей с даром неспроста. Радмира как-то смогла привлечь моих родителей, Велиока была со мной до тех пор, пока в этом была необходимость. Мой отец отдал мне оберег, в конце концов, а он принадлежит его роду. Значит, он от меня не отказался. Он знал, что я буду особенной, он защитил меня от себя самой. Я… Я прощаю тебя, отец! Прощаю!

 Усмирённая злость больше мной не руководила, и огненный невольник умолк. Теперь он мог слушать. Стало легче дышать, я смогла открыть глаза и даже сесть.

- Я буду отпускать тебя, обещаю, но ты должен будешь меня слушаться.

Он выразил свое недовольство жарким дыханием огня в моих легких. Дикий зверь не хочет управляться кнутом.

- Тебе не нравится, что я пытаюсь тобой командовать?

Огненный рык, который дал понять, что он не хочет безропотно подчиняться мне.

- Но, извини, я тоже не собираюсь быть твоей марионеткой. Надо научиться сосуществовать вместе, иначе нам обоим не жить. Для начала договоримся так, ты не палишь все что хочешь, а я не надеваю оберег Яров, чтоб тебя смирять.

Тишина. Молчание.

- Вот и хорошо. Посмотри, что мы наделали. Вернее, я.

 Обугленные стволы деревьев стояли и больше не издавали свой волшебный колокольчиковый смех. Я убила их. В отчаянии пошла вперёд, осматривая чёрные стволы деревьев. Грязное месиво, ещё недавно бывшее изумрудной травой, прилипало на мои босые ноги. Я что-то упускаю, что-то очень важное. Ну же, Ярина, ты же умная, думай, рассуждай. А может, наоборот, не надо думать. Надо почувствовать, что же за сила во мне живет?

 Я вернулась к книге и открыла её, но в ней так же было пусто. Смотрела на обложку с моим именем и изображением знака солнца. Ярило, древнеславянский бог, дарящий свет, солнечный свет, настоящий огонь небесного светила. Я – Ярилина дочь, как назвала меня Велиока в мой день рождения. Теперь я обладаю солнечным пламенем! Я буду жечь все живое, как этот огненный шар над моей головой. Ведь на Солнце нет жизни и не будет. Так, стоп! Все верно, на солнце нет, но на Земле - то есть. Солнце в чистом виде убивает, но вместе Землёй создаёт новую жизнь. Без него тоже всё живое погибло бы. Росток, тянущийся к свету, готов преодолеть невозможное: пробить асфальт или раскрошить бетонную стену. Я поняла: надо лишь светить, а не опалять. Мне светить. Я подарю этому месту столько света, сколько нужно, лишь бы здесь снова зародилось то чудо.

Закрыла глаза и расслабила мышцы. Вдох - выдох. Пламя потекло по моим венам медленно, не обжигая.

- Я отпускаю тебя.

Огонь, чувствуя свободу, попытался ускориться.

- Нет, не надо. Не спеши, будь добр к этой земле.

И как в тот день, когда я вытащила Семёна из упокоя, на меня нашло ощущение правильности и безмерного счастья. Да, именно так все и должно было быть. Теплый свет, а не палящий жар, полился во все стороны от меня: вглубь земли, где наполнялись силой корни деревьев и трав, наверх, где кроны деревьев купались в мягкости тепла и волшебном сиянии. На моих глазах роща вновь преображалась. Мне хотелось отдать этой земле всю себя, мне не жалко. Зелень листвы и трав пробивалась сквозь пепел и золу. Буйством красок словно взорвалась цветочная поляна. Раздался колокольчиковый смех. Берегини ожили и радостно заговорили на своем звенящем языке. Все, кроме одной. Велиока осталась обугленным изваянием. Я коснулась ее протянутой руки. Она была такой холодной. Моего тепла не хватало, что б ее согреть. Смех Берегинь стих. С неба вновь начали падать капли дождя. Или все же это слёзы.

- Прости меня, Велиока. Прости.