Яркая Искра забытой любви (СИ)

Меня обуял гнев и страх одновременно. Снова сбежала? Украли? Пошла проветрить мысли? Как сняла мой маяк? Что, демоны побери, здесь происходит? Куда делась моя Искорка? Я еще раз нервно осмотрел комнату, отмечая каждую деталь, и подошел к окну, пытаясь увидеть по ту сторону стекла удаляющийся женский силуэт. Но тут до моего слуха донесся звук замочного щелчка.

— Алекс?! — Возмущенно вскрикнула Жасмина, выходя из ванной и придерживая на груди полотенце. — Что ты тут делаешь?!

А я стоял, как вкопанный, осознавая свою феноменальную глупость. Почему я не проверил санузел и гардеробную? Как это я поддался секундной панике? Где, черт возьми, моя выдержка? Хотелось бы найти себе оправдания, что за соседними дверьми было слишком тихо, а я черезчур расстроен и сбит с толку пропавшим сигналом с маячка, но это всё несерьезно. Не стоит искать оправданий, когда действительно сам виноват. Поддался панике. Всё-таки до Кирилловской выдержки мне еще тренироваться и тренироваться. Грустно, но факт.

— Алекс, ау! Ты вообще слышишь меня? — Жасмина поспешила к двери в гардеробную, попутно порицая моё странное поведение, — иди отсюда. Я, если ты не заметил, немножко голая, и очень даже не в настроение!

Заметил ли я? Ха! Да я глаз оторвать не могу! Из-под полотенца, чалмой завязанного на волосах, выглядывает неосторожно заправленная прядка, свисая до плечика. Всё самое прекрасное и желаемое скрыто еще одним белоснежным полотенцем, а ниже потрясающие ноги. Сильные, стройные, подтянутые, с изящными ступнями и аккуратными, ровными пальчиками. Есть ли в этой девочке хоть один физический изъян? Или она нарисована богом-перфекционистом?

— Не смотри на меня таким взглядом, — просит она и скрывается в гардеробной, куда и я следую, как на привязи. — Что ты себе…? — Не успевает она договорить, как оказывается в кольце моих рук.

— Не смей, — жалкий всхлип и отчаяние в глазах. Она всё еще нестабильна. Не смотря на усилия Чернова, Жасмина на грани истерики и держится из последних сил. Любой повод доведет ее до точки кипения.

— Не смею, — прижимаю ее крепче к себе и стягиваю с ее головы полотенце, позволяя мокрым волосам рассыпаться по спине и плечам. — С ума схожу, но не смею, — признаюсь тихо ей на ушко. — На тебе был мой маячок, но он пропал. Я испугался, что с тобой что-то случилось…

— Как маячок? Опять? Когда только успеваешь их ставить на меня? — возмущается девочка, но как-то вяло. Из моих объятий вырваться не пытается. Наверное, боится спровоцировать.

— Интересно, как ты от них избавляешься? — Я не имею сил разорвать наш контакт. Прижался щекой к ее голове и наслаждаюсь кратким мигом ее покорности, рассеянно перебирая пальцами ее мокрые волосы.

— Не знаю, — признается Искорка, боясь дышать, — первый раз мне его демон снял. А за второй маячок и не знала, пока ты сам не сказал.

— Какой демон? — Насторожился я, отрывая Жасмину от груди и всматриваясь в глаза.

— Ну, тот из клуба Кошика, что мне противников выставлял, — не понимает моей радости вперемешку с настороженностью она. Как вдруг до нее самой доходит. — Алекс, я могу говорить! Я могу о нем говорить!

— И…?

— И это он был со мной в кафе! Он поджидал меня под универом, но я отцепилась от него. Позже настырный гад нашел меня в кафе и снял с меня твой маячок, хотя я не просила. Он дал мне визитку…

— Градацкий?

— Артём. — Слились наши голоса в единый.

— Зачем он дал тебе визитку? О чем вы говорили? — Спрашиваю поспешно, а сам сканирую сознание девочки. Остатки моего маячка выжжены до тла, висят обгорелыми ошметками. И та же участь постигла и ментальный блок. Судя по всему, виновник всему недавняя попытка Света пробиться. Слетели все установки, их просто сбило мощной волной чистой энергии. И наверное, как раз из-за этого злосчастного блока и пошло всё не так. Возможно, уже сегодня Жасмина могла открыть свой Источник, не будь этого ментального принуждения в ее сознании, чуть не стоявшего девочке рассудка. — Что он тебе говорил? — повторяю свой вопрос, строго заглядывая в глаза и видя в них неловкость.

— Тебе это не понравится, — скривилась Жасмина, отводя взгляд. — Если коротко, то просил обращаться к нему, когда разочаруюсь в своей семье…

— А если подробно? — Настаиваю я.

— Мне неприятно об этом говорить, — совсем сникла малышка и повела плечиками, прося отпустить ее. — Но никаких намеков на трагедию точно не было. И угроз тоже.

— Позволь мне посмотреть самому? — Прощу ее, прекрасно зная, чего она боится. — Я не трону другие воспоминания.

Искорка замялась на какой-то миг, но потом неуверенно кивнула и попросила:

— Только папе не говори, он расстроится.

— Не могу обещать, — я не стал врать и давать несбыточных обещаний. Снова притянул к себе ближе девочку, крепко держа за плечи.

— Что? Что я должна делать? — Насторожено спрашивает, когда моё лицо оказывается слишком близко от ее.