Яркая Искра забытой любви (СИ)

— Алекс, может быть мне попробовать… — предлагает Градацкий и осекается под моим тяжелым взглядом.

— Артем, ты сильный менталист. Но если внушить ей воспоминания, это не будет панацеей. Это будет обманом. Всё равно внушение будет преломлено через призму чужого восприятия, это не будет ее память.

— А если я попробую пробудить именно ее воспоминания? Без внушения. Знаешь, гипноз многим помог вспомнить прошлое.

— У нее нечего вспоминать, Арт. Всё уничтожено. Гипноз классное решение, если на человеке блок, неважно какой природы. А тут… Тут чистый лист.

— Но ведь пропала частичная память! — Не соглашается менталист. — Если она помнит, что она женщина или…

— Она не помнит, — перебиваю я вспыльчивого демона. — Она осознает. Она чувствует себя женщиной. Понимаешь? Это значит мозг работает. Остались поврежденными клетки, отвечающие непосредственно за опорно-двигательную систему и речевой аппарат. Я над этим работаю. И справлюсь. Моторная память, образная, даже словесно-логическая! Всё есть. Но с автобиографической памятью сделать ничего не смогу. Памяти личности нет! Так что твои навыки менталиста не помогут. Обманут, да. Но не помогут. — Отворачиваюсь уходить.

— Я хочу ее увидеть, — останавливает меня за локоть, — прошу. Я не наврежу.

Я с сомнением посмотрел на демона, с затаенной надеждой смотревшего на меня. Собственно, нафиг он мне сдался?

— Ее Источник слишком слаб, — пытаюсь обосновать свой отказ. — Я не могу рисковать, Арт.

— Ты боишься, что она меня вспомнит, — злится он.

— Я боюсь, что ты забудешь, о своем обещании «не навредить» Жасмина еще слишком слаба.

Сжатые в тонкую линию упрямые губы, ярость и отчаяние на дне глаз. Почему мне его жалко?

— Не сейчас. Дай ей еще время. Пусть начнет говорить. И строго в моем присутствие.

— Да ты напичкал такой защитой ее палату, что я туда подойти боюсь, волосы шевелятся от скрытой там магии! У тебя паранойя!

— У меня убили невесту! — Опасно повышаю голос в гневе и чувствую, как демон передо мной вздрагивает от эманаций моей ярости. — Убили, понимаешь?! Я человека в жертву принес, чтобы ее вытащить с порога смерти! Я дважды сам почти подох, вытаскивая ее! Что ты знаешь о паранойе и страхе?! Тебя не было в тот день, когда так желаемое тобой тело выкручивало в мучительных предсмертных судорогах! Что ты знаешь…? — Я резко успокоился, сникнув и заставляя Тьму улечься в груди. Он не виноват. Выдыхаю резко, коря себя за несдержанность. — Я сообщу тебе, когда можно будет ее навестить.

И ухожу, не дожидаясь ответа или очередного вопроса. Сегодня еще много работы. Вечером вернусь и поколдую еще над своей Искоркой. Я практически не соврал Градацкому ни в чем о состоянии. Жасмины. Правда не уточнил, что это информация трехдневной давности. А сегодня она уже не в коме. Сегодня я оставил ее в магическом сне, запустив сложное восстанавливающее заклинание в кровь, призванное устранить мышечную слабость. А завтра, я заберу ее домой. Дом Чернова уничтожен, но его городская квартира вполне выдержит налет постояльцев. И там уже подготовлена комната и оборудована так, чтобы реабилитация Искорки проходила в наиболее комфортных условиях. А память…? Я подарю ей новые воспоминания взамен утраченных! Сейчас главное восстановить мозг. А потом уже заново завоевывать ее сердечко. Она не помнит меня. Но ее Источник должен помнить. На то и уповаю…

***

— Просыпайся, Малыш, — звучит в пустоте приятный мужской голос, заполняя всё пространство вокруг ощущением своей тяжелой для восприятия ауры. — Давай, девочка, открывай глаза…

Я послушно приоткрываю свои заспанные, и судя по ощущениям совсем опухшие веки. Картинка передо мной немного поплывшая, и на фоне ходящего волнами потолка появляется лицо мужчины, которое я не могу рассмотреть из-за нестабильности перед глазами.

— У тебя взгляд мутный, — слышу по голосу, что мужчина хмурится, и тут же ощущаю его руку на своей голове и ощущение ровного тепла, распространяющееся от макушки и до глаз — Сейчас прояснится, — обещает неизвестный и отпускает меня только тогда, когда я могу действительно видеть его без помех со зрением.

Хочу спросить его, кто он, но голос меня не слушается. А звуки, вылетающие из моего рта, больше напоминают стоны или предсмертные хрипы какого-то мученика.

— Не напрягайся, Малыш, — грусть в глазах мужчины, — ты пока не можешь говорить. Но не переживай, — поспешно успокаивает он меня, — этот навык к тебе вернется. А пока давай пообщаемся иначе. Я задаю вопросы, а ты отвечаешь глазами. На «да» моргаешь один раз, на «нет» — два раза, Если ответа не знаешь, просто не моргай. Согласна? Это будет своего рода игра.

Мне не оставалось ничего иного, как моргнуть ему «да» и заметила тень улыбки, скользнувшей в уголках губ. Слишком грустной.

— Ты знаешь, кто я? — задает он первый вопрос, и я вынуждена ответить «нет», от чего у мужчины мрачнеет лицо, а ощущение давящей ауры нарастает, кажется, что меня душит его вспыхнувшее отчаяние. Не понимаю своих ощущений, но совершенно точно понимаю, что чувствую настроение мужчины, а еще чувствую, что он словно и не человек вовсе.