Яркие краски для Бесполезной

Мужская фигура выросла посередине листа. Сильная, высокая, чем-то похожая на герцога, но черты лица были иные. Вглядываясь в них, понимала, что он знакомый незнакомец, если так можно выразиться. Я вроде бы как видела этого мужчину, даже могла сказать, как звучит его голос, но где и когда встречала его, не могла вспомнить вообще.

Фигура Богини с ее длинными косами до земли встала ровно перед ним, и его руки опустились ей на плечи. Рисуя, меняя краски, кисти, я словно уже видела эту картину в движении. Он защитник, она сама жизнь и ребенок на их руках, оберегаем и любим ими.

Девочка на руках богини приобретала смешанные черты Ариэля и Ирис. Она с восторгом смотрела вперед, и я знала, когда ее личико отразится в стеколке, она будет смеяться и хлопать в ладоши, как любит делать Ариэль.

Разбивка на сегменты витража была очень кропотливая, но, когда я закончила с лицами, у каждого на картине появился свой характер, чувства, эмоции. Отступив на шаг, залюбовалась. Я была довольна результатом. Работа над картиной еще не закончена, но самую суть, идею и чувства успела в нее заложить и радовалась, что у меня получилось задуманное.

Эйран стоял около дома. Заметила его краем глаза, но сделала вид, что увлечена работой. Думала, с ним заговорит Тициана, но та сбежала, оставляя нас наедине. Мысли заметались в моей голове. Что ему сказать? Как вести себя?

Чтобы не испортить работу занялась прорисовкой фона. Если испорчу, его будет легко заменить, руки немного подрагивали под внимательным взглядом принца.

— Красиво, — его голос раздался слишком близко, и я вздрогнула, убрала кисть, понимая, что не смогу продолжить работу. — Прости, помешал.

— Нет, все в порядке. Не заметила, как ты подошел.

Эйран остановился с противоположной стороны стола, и эта преграда неприятно кольнула сердце.

— Впервые вижу, как создается витраж.

— Это пока только эскиз, после его подгонят под основные размеры, построят раму и уже в ней будут выкладывать витраж.

— Ясно.

Разговор затухал, не успев начаться, я заволновалась. Сделать вид, что ничего не произошло, но это не выход. Мне не совсем понравилось, что Эйран полностью проигнорировал меня, и только вмешательство Тора позволило ступить на землю.

— Я пришел извиниться и попрощаться, — неожиданно заявил Эйран.

— Что? Попрощаться? Куда? Как? Мы же собирались на Острова!

— Я нужен брату. Рядом с твоим поместьем остается дежурить императорский отряд. Он один из сильнейших, так что вместе с Тором они смогут не только защитить, но и отбить любое нападение.

— Брату? Идут сражения? Ты поедешь на войну? Но ты же сам говорил, что твоя семья просила держаться тебя подальше. Это же опасно!

— Гелиор — сильный воин, но он наследник нашей империи, и его жизнь не менее важна. Маршал ведет бои не по правилам, от этого жертв больше, чем мы рассчитывали. Ему нужна моя помощь, и я не могу отказать. Родители поймут. Я уже написал им.

— Ты уходишь, потому что не захотела убивать зверя? Потому что накричала на тебя?

— Нет, ты все правильно сделала. Просто я потерял связь с реальностью. Вижу в обернувшихся только монстров… Но ты была права. Тот зверь необычный. Надеюсь, ты сможешь понять его тайну. Часть моих людей также останется с тобой, ты можешь приказывать им, как своим телохранителям. Они выполнят любой твой приказ…

— Эйран, я…

— Все хорошо, Мила. Я все же посоветую тебе не оставаться в поместье. Маршал, узнав, что я жив, устроит охоту и на тебя. Воспользуйся приглашением Горислава, или через два дня приедет Райгон и отвезет тебя к моей бабушке. Она все еще ждет тебя.

Я стояла растерянная, вот так, расстаться? Он на войну, а я на острова?

— У нас сегодня праздник, может, ты задержишься?

— Прости, — Эйран грустно улыбнулся. — Люди брата уже прибыли за мной. Я попросил подождать, решив объясниться лично. Мы еще увидимся, я обязательно приглашу тебя на наш праздник Цветов.

Чувства давили на ребра, мешая говорить. Не дождавшись от меня и звука, Эйран кивнул и, развернувшись, пошел в сторону. Шаг, второй, третий…

Я рванула вперед. Обогнула стол, негодуя, что не хватает сил его сдвинуть с места и освободить себе дорогу. Эйран, услышав мое приближение, обернулся и поймал в объятья.

— Не хочу, не хочу, чтобы ты уезжал. Я боюсь. Обернувшиеся. Я все время вижу, как они хватают тебя, как по твоей шее сбегает кровь. Я больше не буду говорить ни с одни м из них, только, прошу, умоляю, останься.

— Мила. Ты меня без ножа режешь. Я слово себе дал, что больше не буду отказывать тебе ни в одной просьбе, а ты просишь невыполнимое.

Его руки прижимали меня все крепче и крепче. Хотелось удержать его, никогда не расцеплять рук, но понимала, настанет момент, и этим объятьям придет конец. Он солдат своей страны, его сражение с маршалом не закончено. Он уйдет, в любом случае…

— Ты должен вернуться, слышишь? Я запрещаю тебе умирать!

— Я выполню эту просьбу, — его улыбка коснулась моих волос.

— Я поеду на острова. Мне нечего делать в Солдаре. Может, позже посмотрю, что там есть.