Яркий закат Речи Посполитой: Ян Собеский, Август Сильный, Станислав Лещинский

За спиной польской королевы маячила тень первого министра Франции кардинала Мазарини, который питал надежды укрепить в Речи Посполитой правление, выгодное его государству. Дипломатическая практика французской внешней политики XVII–XVIII веков – политика «Восточного барьера», заключалась в укреплении влияния в странах, находившихся на периферии Вестфальской системы – в Швеции, Польше, Османской империи. В XVII веке это позволяло обезопасить Францию от войны с австрийскими и испанскими Габсбургами.

Параллельно Мария Людовика и ее окружение задумали ввести в Речи Посполитой принцип vivente rege, т. е. избрание преемника престола при жизни и правлении его предшественника. В таком случае королевская партия могла возвести на престол своего претендента, а не человека, который стал бы разменной монетой в предвыборной борьбе шляхты. Введение vivente rege означало бы кардинальную реформу государственного строя Речи Посполитой, существенно усиливавшую королевскую власть и серьезно ограничивавшую «золотые шляхетские вольности» – понятие, во второй половине XVI–XVII веке ставшее нарицательным в Польше и за ее пределами. Идея «золотой шляхетской вольности» означала, что только шляхта является полным хозяином республики[35].

Против кандидатуры, угодной Парижу, – сына Великого Конде герцога Энгиенского, возражал польный гетман коронный Ежи Себастьян Любомирский. Противник французов и яростный поборник вольностей шляхты, он возглавил оппозицию Яну Казимиру и его централизаторским реформам. Королева подбирала людей, на которых можно опереться в борьбе с Любомирским и шляхтой. Одним из них стал способный военачальник Ян Собеский, для чего была использована его страсть к Марии Казимире. Возможно, здесь имел место и расчет на оставшееся чувство вины Яна за недавнее пребывание в лагере шведов. Как бы то ни было, но в любом случае для него было трудным решение принять сторону короля во время восстания (рокоша) Любомирского, под началом которого он воевал[36]. И все же следует учесть, что политические позиции Любомирского и Собеского расходились. Ян уже не являлся тем восторженным юношей, восхищавшимся свободолюбивым принцем Конде и фрондерами. История дала ему возможность переосмыслить события – ныне он был сторонником профранцузской фракции при дворе и сильной королевской власти.

По инициативе Любомирского в 1660 и 1661 годах на сейме провалились реформы короля. Исключением был чрезвычайный налог для армии. Ян Казимир проигнорировал решение сейма, обвинил Любомирского в измене и лишил его всех титулов и постов. Тот бежал в Бреслау (Вроцлав) в Силезию, где заключил соглашения против своего короля с императором Леопольдом I, бранденбургским курфюрстом Фридрихом-Вильгельмом и шведами. Он привлек часть шляхты на свою сторону, образовал конфедерацию, собрал армию и в 1665 году объявил рокош, вторгшись на территорию Речи Посполитой. Ян Собеский в это время уже был возведен в ранг великого маршалка коронного, а в следующем году стал польным гетманом коронным. Но бывшего командира ему не удалось одолеть, и рокош Любомирского стал второй после службы шведам темной страницей его жизни.

13 июля 1666 года Любомирский одержал победу под Монтвами над королевскими силами. Стороны разделяло небольшое расстояние и речка Нотец. После успешных действий литовской конницы коронные войска начали переправу. Однако не было сделано важных в такой ситуации вещей: не было четкого руководства, данных о месте расположения основных сил противника, а также информации о ходе ведущихся переговоров между комиссарами Любомирского и короля. С одной стороны, поступали сведения, что Любомирский готов помириться с королем, с другой (эта версия присутствует в письме Яна к жене) – что конфедераты не хотят мира[37]. Кроме того, Собеский произвел перестроения, которые несколько ослабили правый фланг. Единственным грамотным решением была атака части королевских войск до подхода основных сил и развертывания артиллерии, и Любомирский воспользовался этой возможностью. Удар по левому флангу литовского гетмана Паца не принес успеха, зато правый фланг был смят, а контратака кавалерии, которую возглавил Ян Собеский, провалилась. Отступающие всадники Собеского смяли собственных драгун, которые еще пытались сдерживать натиск конфедератов. Сам Ян бежал, потеряв на переправе коня. Отступил в относительном порядке и Пац. Сражение еще до вступления в бой остальных сил было проиграно. Наконец, драгуны, предоставленные сами себе, стали сдаваться. И в этот момент началась резня. Избиению подверглись не только сдающиеся драгуны, но и уже попавшие в плен. Потери королевского войска в тот день составили более 3000 человек (по данным Собеского – 4000). Престижу королевской власти был нанесен сильнейший удар.