Яркое пламя магии (ЛП)

Я могла бы с ним поспорить. Могла бы рассказать, что монстры по-своему красивые и особенные. Что их следует уважать и защищать, а не пытать и убивать. Но в конечном итоге, я решила не утруждаться. Виктор не послушал мою мать, так чего ему слушать меня? Он был слишком ослеплён своей жадностью и жаждой власти, чтобы слышать что-либо, кроме извращённых желаний своего чёрного сердца.

Блейк снова перенёс вес с одной ноги на другую, затем отступил на шаг. Он настороженно смотрел на своего отца, как будто прежде никогда не осознавал, насколько он испорчен.

— Серена поняла, что это я расставлял ловушки и убивал монстров из-за их магии. Она нашла чёрные клинки, которые я спрятал — те, что я собирался использовать, чтобы восстать против моего отца и взять под контроль семью Дрконисов. — Виктор замолчал и посмотрел на меня, его красивое лицо исказилось от ярости, которую он испытывал даже сейчас, все эти годы спустя. — Она пошла с ними к мосту Лохнесса и закинула всё оружие в реку — всё до единого. Это стоило мне годы работы, и мне пришлось начинать всё заново.

Вот значит почему Виктор так ненавидел мою мать. Она украла все его чёрные клинки и содержащуюся в них магию монстров, чтобы уже тогда помешать ему убивать людей. А я сделала то же самое здесь и сейчас. И теперь меня ждала та же участь, что и её — смерть. Какая мать, такая и дочь.

— После того, как Серена уничтожила мои чёрные клинки, я решил, что больше не могу рисковать и позволить подобному случиться снова. По крайней мере, не в ближайшее время, — сказал Виктор. — Поэтому решил больше не полагаться на запас оружия, а вместо этого принимать магию в себя. И не только магию монстров, но и таланты других людей. Сила, которая останется, вместо того чтобы выгореть через несколько часов, как в случае с магией монстров. И это сработало. Намного лучше, чем я когда-либо мечтал.

Он вытянул руку, и на его ладони зажглась белая шаровая молния, потрескивая, переливаясь и шипя, как будто она была живым существом. Я почувствовала чистую электрическую энергию даже с расстояния. Снова моя впитывающая магия шевельнулась, как будто желала дотянуться до этой силы и использовать её. Мой желудок свело, а к горлу подступила желчь. Эта молния была самым чудовищным зрелищем, которое я когда-либо видела, потому что являлась прямым результатом человеческой боли, страданий, мучений и смерти других людей.

— Видишь ли, — промурлыкал Виктор, а его губы изогнулись в хитрую улыбку. — Наступил момент, когда я скопил столько много чистой магии, что сила стала выходить за рамки простых талантов, и проявляется не только в скорости или силе, или в обострённых чувствах. В какой-то момент я забрал у людей столько много магии, что она приняла физическую форму, и я мог преобразить её в любой вид или форму, какая мне нравится.

Он шагнул вперёд и оказался прямо передо мной, шаровая молния всё ещё была в его руке.

— А у меня уже всегда была слабость к электричеству.

Меня охватила дрожь, и я как можно дальше откинулась назад. Всё это время я продолжала сгибать и разгибать руки, сильнее и быстрее, чем раньше, всё ещё пытаясь немного ослабить верёвки. Нужно убираться отсюда, да поскорее, прежде чем Виктор убьёт меня на месте электрическим током, прямо там, где я сижу.

Должно быть… именно так он поступил с моей мамой. Ворвался в тот день в нашу квартиру и оглушил её своей молнией, как Клаудию в ресторане «Белая Орхидея». Затем, когда моя мама больше не могла сопротивляться, он медленно подошёл, чтобы убить. Искромсал её, потому что это было его желанием, потому что находил в этом забаву, потому что видеть, как она страдает, доставляло ему удовольствие.

Виктор отступил. Молния исчезла, хотя я всё ещё ощущала треск электричества в воздухе вокруг, словно десятки крошечных мечей пикси.

— То, что твоя мать вернулась в город и спасла Девона от похищения моих людей, было последней каплей, переполнившей моё терпение, — сказал он. — На каждом шагу, все эти годы, когда мы росли вместе, Серена Сетрлинг всегда была рядом, всегда стояла у меня на пути и забирала то, что хотел я.

Мне пришла в голову мысль.

— Как, например, победу на Турнире «Клинков»? Мо рассказал мне, что один раз она вас победила.

В глазах Виктора снова вспыхнул гнев.

— Не только раз, а каждый, с тех пор как мы могли принимать участие в турнире. Но она была не единственной, кто противостоял мне. Твой отец тоже.

— Люк Сильвер, — прошептала я. — Его вы тоже убили.

— Люк был стражем семьи Драконисов, моей правой рукой, — сказал Виктор. — По крайней мере, пока не появилась Серена. Он безумно в неё влюбился. И ничто, что я говорил или делал, не могло сломить её власть над ним.

— Он любил её, а она любила его, — пролаяла я. — В этом нет ничего плохого.

Он пожал плечами.

— Любовь — это концепция, которую я никогда не понимал. В лучшем случае, это нелепые, глупые эмоции, но они полностью настроили Люка против меня. Он начал смотреть на вещи с точки зрения Серены. Начал защищать монстров, вместо того чтобы забирать их магию.

— Почему вы его убили? — спросила я.