Яркое пламя магии

Каждое его слово ранило меня, словно ножом в сердце. И именно этого он добивался. Но моё лицо оставалось бесстрастным. Я не собиралась позволить ему испытать удовлетворение, позволить ему узнать, насколько виноватой я себя чувствовала, что не была рядом с мамой в тот день. Даже если бы умерла вместе с ней. Перед глазами затанцевали белые звёзды, но я заставила воспоминания отступить. Я не могла себе позволить сейчас думать о маме или о том, какую ужасную боль Виктор причинил ей. Всё же, прежде чем я смогла заговорить, мне пришлось прочистить горло, чтобы избавиться от эмоций.

— Она знала, что вы придёте за ней после того, как она сорвала ваш план похищения Девона, поэтому послала меня за мороженым. Конечно, в тот момент я этого не осознавала. — Мой голос звучал хрипло, а следующие слова мне пришлось выдавить из горла. — Я как раз возвращалась в нашу квартиру, когда услышала её крик.

Даже сейчас, четыре года спустя, я всё ещё ощущала вкус клубничного мороженного, которое ела в тот момент, всё ещё чувствовала, как два вафельных рожка выскользнули из рук, всё ещё слышала тихий шлепок, когда они хлюпнулись на булыжную мостовую на мосту Лохненсса, когда я начала бежать, чтобы ещё вовремя успеть к маме…

Снова перед глазами вспыхнули белые звёзды, но я безжалостно их сморгнула. Сейчас не время позволить им катапультировать меня в прошлое. Не в том случае, если я хотела пережить жестокие пытки, которые задумал для меня Виктор. Мне нужно было оставаться бдительной и сосредоточиться, а не думать о том, как он полностью разрушил мой мир в тот жаркий летний день.

— Значит ты нашла тело своей матери. И что потом? Всё это время оставалась в городе и пряталась? — спросил он.

Я в третий раз пожала плечами, и снова начала сгибать и разгибать руки, чтобы ослабить верёвки, которые связывали меня.

— Не то чтобы у меня было достаточно денег, чтобы поехать куда-то ещё.

— Нет, — пробормотал он. — Полагаю, их не было.

Виктор снова посмотрел на меня. Холодное любопытство в его взгляде превратилось во что-то другое: уродливое и твёрдое.

— Но ты слишком часто вмешивалась в мои дела, как и Серена. Ей просто следовало держаться подальше. Я её предупреждал, что если она когда-нибудь вернётся в город, я её убью. Но она меня не послушала.

— Почему вы так сильно её ненавидели? — Я хотела прокричать эти слова ему в лицо, но вместо этого мой голос превратился в сдавленный, хриплый шёпот. — Почему вы её убили?

Виктор посмотрел на меня с высока.

— Мы все выросли вместе. Я, Серена, Клаудия, Селеста, даже этот дурак Мо Камински. В то время контакт между семьями был гораздо дружелюбнее. Я всегда считал, что мой отец был слишком мягким и относился ко всем слишком доброжелательно. Он легко смог бы взять под контроль город и уничтожить все другие семьи. Но он предпочитал жить в мире. Он всегда говорил, что за все этих годы и так уже было много кровопролития и хотел, чтобы это прекратилось.

— Но вы не хотели это прекращать.

— Конечно, нет, — ответил Виктор. — Драконисы основали этот город. Это мы те, кто построил его из ничего. Синклеры просто пристроились к нам, копируя всё то, что делали мы. Клаудбёрст Фоллс принадлежит Драконисам, принадлежит мне и никому другому.

Холодная страсть и абсолютная убеждённость в его голосе заставили меня вздрогнуть. Даже Блейк перенёс вес с одной ноги на другую, как будто это сторона отца доставляла ему дискомфорт.

— Так что я придумал план сначала взять под контроль семью Драконисов, а затем распространить его на все другие семьи, — объяснил Виктор. — Я уверен, что ты догадываешься, как выглядел этот план, поскольку вмешалась в мои дела так же, как твоя мать.

Одно мгновение я не понимала, что он имеет в виду, но потом подумала о той потайной комнате в его офисе, и ответ пришёл сам собой.

— Чёрные клинки, — прошептала я. — Ваш план тогда был таким же, как сейчас. Вы собирались снабдить всех, кто был вам верен, чёрными клинками, наполненными магией, чтобы вы могли атаковать другие семьи и уничтожить их.

— Именно, пока твоя мать не выяснила, чем я занимаюсь.

Я уставилась на него, и Виктор начал мерить склад ногами.

— Однажды твоя мать пробралась в лес, чтобы встретиться с твоим отцом, и наткнулась на одну из моих ловушек для монстров, — сказал он. — Естественно, она отпустила монстра, но это ещё не всё. Она уничтожила ловушку, как все остальные, которые я установил в окрестностях. Серена всегда питала слабость к монстрам. Не понимаю почему.

Зато я это знала.

— Потому что ни просто монстры, такие же животные, как и все остальные. Они не заслужили того, чтобы их ловили, пытали и убивали только потому, что вам нужна их магия.

Виктор пренебрежительно махнул рукой.

— Глупое, ребяческое убеждение. Магия — единственно-ценное, что есть в монстрах. Магия вообще единственное, что имеет ценность.