Ярл Авалона

Олега и Юлю я оставил хозяйничать на судне, а сам вместе с Пашей все же добрался до пещеры. Если идти быстрым шагом, то тут совсем недалеко, километра три от силы. Я хотел успеть сегодня проведать раненых, рассказать им о произошедших за день событиях и совершить небольшую рокировку. Инспекция пещеры много времени не заняла: Нина уверенно освоилась на кухне, Алексей был вполне в форме и, хотя и жаловался на боль в ребрах при ходьбе, но дышал нормально и рана не отекла. Похоже, инженеру с Брестмаша повезло, и переломы оказались без осложнений, а может он и вовсе обошелся трещинами. Вера с ее раненой рукой чувствовала себя неплохо, а Петя успел сделать небольшую прогулку рядом с пещерой и набрать новых образцов трав и плодов для обмена с треянами. Лишь Анатолий по–прежнему был в тяжелом состоянии.

Подумав, я забрал всех троих белорусов из пещеры с собой на корабль. Раз ходячие, пусть выздоравливают на борту, мне так спокойнее будет, а там глядишь и помогут чем–нибудь. А Паша с учетчицей путь пока сторожат пещеру. Программисту пора как следует разобраться с треянскими программами и онлайн–магазином, нам это пригодится. На будущее надо бы между пещерой и пристанью какую–никакую связь наладить, хотя бы ручными рациями обзавестись. Оружия тоже нужно побольше, раз уж у нас появились враги. И новые бойцы нужны. А по уму требуется еще одна пушка на берегу, калибром миллиметров так сто двадцать, чтобы держать под контролем выход из гавани и ближайшую акваторию. Плюс квадроцикл с прицепом, а лучше два, чтобы возить грузы и не бить зря ноги… да полно всего нужно. И на все это необходимы канделы и люди, которым можно доверять, а у меня и с тем и с другим не густо. А еще надо подумать о продовольствии. Запасы еды на камбузе рассчитаны на стандартную автономность китобойца и способны прокормить тридцать человек в течение двух недель. Хорошо бы их без особой нужды не тратить. Правда, есть крупы из «пятерочки», а за бараком на пристани нашелся оборудованный родник и не надо думать, где взять воды на всю новоприбывшую толпу. В общем, куча забот на мою и без того больную голову.

Решив, что символ своей власти правильнее всего держать при себе и прихватив из пещеры кристалл, я вернулся с белорусами на пристань почти в темноте. И тут меня ждал приятный сюрприз. На небольшом участке ровной земли рядом с бараком и скалами оказались разведены костры, над ними кое–где уже водружены котлы, в которых что–то булькало. Рядом деловито хозяйничали люди: мужчины таскали дрова, кто–то зашивал рваную форму, а в отдалении от барака и пристани несколько человек у костерка долбили кирками и лопатами каменистый грунт и ладили что–то вроде закрытого навеса. Всего несколько часов прошло и вместо привезенного на Авалон «стада» появился народ, занятый осмысленной деятельностью. Встретивший меня майор в ответ на вопрос лишь пожал плечами.

— А что тут думать, Саша? Все уже придумано до нас, еще при царе–батюшке. Пока ты к пещере ходил, мне тут «имущество» митинг устроило, заодно с приемом в собесе. Спрашивали про баню, столовую и сортиры, блин! Детский сад!

— Но я смотрю, вы с этим уже разобрались, — довольно улыбнулся я. — Приятно видеть, как люди работают.

— А то! Какая, нахрен, столовая! Может им еще и дом культуры с кинотеатром построить?! Красный уголок, мля, в нем отгородить? Я этих тунеядцев разбил на солдатские артели, выделил котлы, посуду и продовольствие, назначил командиров. Дальше сами, привыкайте! Выбирайте артельщиков и кашеваров, кооперируйтесь, договаривайтесь. Лес рядом, рубите и собирайте дрова. Заодно учитесь готовить, шить, стирать, если кто не умеет. Здесь вам не зона, не казарма и не санаторий! Никто за вас ничего не сделает! Пусть привыкают брать ответственность на себя. Если не сумели сварить кашу из выданной на артель крупы и консервов и остались голодными, то вините не отцов–командиров, а своего криворукого кашевара, которого сами выбирали! Если не привели в порядок форму, то виновата ваша лень и разгильдяйство, а не прачечная, которой нет! Если нужны сортиры, то идите и копайте — махнул рукой в сторону навеса майор. — А коли хреново выкопаете, то и сами будете в дерьме, а я за это втык сделаю, с занесением! Я прямо скажу, Саша, у нас народ не дурак. Все он может и все соображает. Но его десятилетиями намертво отучали проявлять инициативу и самостоятельно организовываться без приказа сверху, вот в чем беда! Более того, внушили, что любая, самая малая инициатива больно наказуема начальством. Вот и получили слизней с выученной беспомощностью, которые даже под страхом смерти шевелиться не хотят. А нам на Авалоне послушное стадо не нужно, мы с ним пропадем. Приходится перевоспитывать народ…

— Что я могу сказать… Родина тебя не забудет, Макарыч! Спасибо! — искренне пожал я руку майору. — Ну, раз у вас все хорошо, я спать. Завтра дел невпроворот.

— Бывай, ярл, — кивнул мне артиллерист и тут же повернулся к каким–то мужикам, тащившим ствол дерева.