Ярл (СИ)

– Урааааа!!! – многоголосый вопль с улицы заставил меня улыбнуться: свежая зелень, пусть и в чужих руках, вызвала столько эмоций, что отвальные забыли про звукомаскировку. А ведь до этого даже дети вопили не в полный голос… Так, чего я ещё хотел? Ага, вот оно: использую своё особое положение в личных целях. Думаю, Баюн не обидится. А со старостой завтра пойду беседы беседовать – хватит с меня на сегодня трудовых подвигов.

В доме вкусно пахло сдобренной вяленым мясом кашей, сама Натана обнаружилась у прялки. Ну да, логично: кровь сцеживать я ей запретил, а заняться больше и нечем особо.

– Это – тебе, – протянул я ей одинокий нарцисс. Пришлось отдельно помучиться над цветами: высадил я их в самом дальнем углу, ещё и тёмном, и луковицы никак не хотели давать бутоны… Фу-ух, спать, что ли, завалиться? А то с непривычки выложился больше, чем в битком набитом лазарете. Всё-таки руку надо периодически “набивать”, в который раз уже убеждаюсь…

– Ната? – я вдруг понял, что девушка так и стоит посреди комнаты, где я вручил ей цветок. – Всё в порядке?

Нет реакции. Пришлось подойти, и только тогда я заметил дорожку слёз на наконец-то переставшей быть алебастровой щеке. Боже…женские слёзы. И вот что мне делать?

– Всё хорошо, я с тобой… – осторожно обнял за едва ли до каменной твердости напряжённые плечи. Проглотил комок в горле, и пообещал: – И буду с тобой.

Хорошо, что у меня такая замечательная реакция: успел подхватить девушку, когда её внезапно перестали держать ноги, отнёс к ложу. Даже уговорил отдать цветок, чтобы поставить в чашку с водой. Чёрт. Чёрт. Кажется, я только что обрёк себя на ещё более весёлую жизнь в недалёком будущем. Чёрт… Впрочем, рано волноваться. До этого будущего ещё надо дожить.

Глава 5

Изба Неяся была построена совершенно так же, как и остальные дома в деревне — тот же размер, та же печь ниже уровня пола, такое же небольшое оконце в сторону центра Ключей. А вот интерьер показался мне… занимательным. Попав внутрь, я добрую минуту вертел головой: обстановка иногда может сказать о человеке много больше, чем можно узнать за год общения.

Вот латы у стены: элементы бронирования с одной стороны вывешены словно напоказ, составляя человеческую фигуру, а с другой – если что, в них очень быстро можно облачиться. Во всяком случае, гораздо быстрее, чем если доставать из сундука: уж поверьте, я знаю, что говорю. Одеваться по тревоге, “пока горит спичка”, особенно со сна — иногда и наруч с поножем перепутать можно, так что на самом деле такая вот развеска – это по уму. Другое дело — не пользуются латами отвальные обычно…

Набор брони похож на тот, который я собрал для Тани: металл только спереди, лишь спина дополнительно прикрыта отдельной пластиной. Всё верно, Неясь – ветеран, дослужился до капитана, а ветераны Рубежников всегда стараются улучшить стандартное снаряжение под себя. Почему ветераны? У новобранцев как правило денег на это нет: в Войско идут лучшие наемники этого мира, но идут не от хорошей жизни.

Рядом на вешалке старая, основательно потёртая куртка из толстой кожи, на рукаве так, чтобы не закрывали элементы бронирования, подшит капитанский шеврон. Капитанский-то капитанский, вот только выглядит не так, как я привык. Кстати, должны быть ещё штаны и сапоги в комплект – нижний слой защиты важен не меньше, чем куски металлической скорлупы, но их почему-то нет. Да и куртку скорее всего не одеть уже: кожа задубела, несмотря на уход, даже трещинами пошла кое-где. Очень, я бы сказал, вся эта экспозиция гармонирует с луком, на который староста опирается при ходьбе: вроде бы и оружие постоянно под рукой, да только стрелы он с собой не носит…

Ещё сразу видно, что староста живёт один. У Баюна вся изба заставлена корзинами, сундуками, в углу несколько кадушек и таз, а у одной из стен полки до потолка, часть из которых занята под посуду. А в сенях – веревки с сохнущим бельём. А что делать? Дети ведь, а они и испачкаться могут, да и взрослые штаны и юбки на лавке не просиживают. У Неяся же как у Натаны: из посуды одинокая кружка на столе, правда он в отличие от моей ведьмы хотя бы чайником пользуется, а не только чугунком. Зато на полу — необъятная, очень качественно выделанная шкура, видимо, овцебыка. Тоже порядком вытертая, но свои функции мягкого и тёплого ковра пока выполняет…

— Ухфм! – “деликатно” напомнил о себе хозяин дома. Расшаркивания у зарубежников не в чести, можно зайти к соседу, даже не стучась. Меня до сих пор коробит, а местным так — нормально. Потому я не стал спрашивать у старосты можно ли сесть -- сел на лавку с другой стороны от стола и молча выложил плоды своего тепличного труда: несколько морковин, редис и длинный белый корень сельдерея. И напоследок эффектно бухнул на столешницу небольшой мешок с тремя кило картошки. Не грязной, конечно – не поленился промыть и высушить, прежде чем “казать товар лицом”.