Ярлинги по рождению

Сквозь обгоревшие клочки одежды проглядывали серые бугрящиеся коросты, перемежающиеся то с вспузырившейся, то с почерневшей и полопавшейся кожей. Обнажённое местами мясо пугало своей синюшностью. А, словно усохшая, верхняя губа, оголившая зубы, заставила парня отшатнуться и почувствовать, как всё плывёт перед глазами, норовя опрокинуться набок.

— О-о! Да ты раскис, парень, — гоблин залепил ему пару оплеух, но легче не стало. Захотелось срочно выбраться на свежий воздух.

— Он точно живой? — еле выдавил Ярик из себя, глядя на замершую статуей сестру.

Та молча кивнула, не отрывая взгляда от Михо и от колдовавшего над ним мэтра.

— А какого он даже не двигается?

— Слава богу, что не двигается, — повернулась всё же к нему Славка. — Дядька Ижек его усыпил. А когда мы вошли… ты не представляешь, что это был за звук, когда он пытался стонать.

Глаза у девушки были красные и какие-то потемневшие, что ли. Но совершенно сухие. И в обморок, в отличии от Ярика, она падать даже и не собиралась.

— Что сама не помогаешь лечить? — спросил он, стараясь втянуть воздух в заклинившие лёгкие.

— Мне сказали не мешать, — Славка отвернулась и вновь уставилась на Михо.

— Всё! — в этот момент произнёс мэтр, и у парня словно застыло всё внутри. А сестра даже вздрогнула, и фаер в её руке мигнул, чуть не погаснув.

— Что — всё? — спросил кобл. — Отмучился?

— Да чтоб тебя Проклятый забрал! — крякнул мэтр Бошар. — Что несёшь-то такое?! Нельзя больше пока заклинаний накладывать. Нужно обождать немного. Самое главное я у него восстановил и в сон мальчишку загнал. Он хоть боли чувствовать пока не будет. Давайте его отсюда выносить.

— Давайте, — яростно закивал Ярик. Желание выскочить из подвала стало уже совершенно невыносимым, и осознание того, что друг всё же выжил, совсем лишь чуть-чуть помогало парню удержаться на ногах.

Он и сам не ожидал от себя такой реакции. Даже стыдно стало за такое проявление слабости. Хорошо хоть Агая отошла куда-то. Вот, вроде, к чужим смертям он ведь уже немного подпривык, подзачерствел. Но тут-то не чужой человек. Свой. Да ещё безумно страдающий. Это ж, реально, даже представить невозможно, как ему больно!

— Вот как только мы его понесём? — парень огляделся по сторонам. — Может, носилки где есть какие?

— Я уже посмотрела, — в комнату вошла Агая, — нет ни здесь, ни рядом где.

— Ничего, — маг склонился над Михо. Его выбритый затылок заблестел в свете фаера. — Помогите кто-нибудь, приподнимите мальчику голову и плечи.

Гоблин выполнил просьбу, а маг аккуратно пропихнул руки под тело ученика. Поднял его, с кряхтеньем выпрямляясь и поворачиваясь к выходу.

— Девочка моя, продолжай светить. Не дай Создатель, споткнусь.

— Мэтр, а ты справишься? — забеспокоился Ярик, — Может, я лучше?

— Ты это меня сейчас старой развалиной обозвал? Справлюсь, конечно. Идите вперёд, посмотрите, чтоб не мешался никто.

Гоблин с Агаей, а за ними и Славка, потянулись к выходу. Ярик решил всё же пойти за мэтром. Подстраховать на лестнице на всякий случай. Бодрится старикан, но видно ведь, что тяжело ему Михо тащить.

Так и поднялись наверх, на свежий воздух. А там Генордалтрис, отворив зачем-то дверь во двор, остановился и, пропустив всех вперёд, уставился на гремящих кандалами троих амбалов, таскающих с большой подводы глыбы льда.

— Яр, обожди, — мотнул он головой. — Пойдём-ка со мной.

Парень затормозил и вышел вслед за зелёным во двор, недовольно сощурившись от ярких солнечных лучей.

— А скажите мне, парни, — уперев руки в боки, обратился кобл к остановившимся невольникам, — из каких мест будете?

Те угрюмо молчали, буравя Генордалтриса тяжёлыми взглядами исподлобья.

Ярик присмотрелся. Из одежды — одни дырявые штаны с рваными остатками каких-то юбок поверх. Кожа красноватая какая-то. Как у индейцев. Сами здоровенные. Широкие плечи, перевитые мышцами длинные руки. Такие, что любой Шварцнегер отдыхает. Все трое даже Ярика, как минимум, на голову выше. Двое постарше, третий совсем молодой.

Лица у всех необычные. Широкоскулые, с немного приплюснутыми носами и какими-то маленькими, раскосыми глазами. Прямые черные волосы мохнатыми копнами опускаются почти до плеч. Похожи на монголов каких-нибудь. Только те, вроде, такими огромными не бывают.

— Чего молчим? Откуда будете, спрашиваю?

— Тебе, зелёный, не всё ли равно? — молодой оказался самым разговорчивым.

— Если спрашиваю, значит, нет, — кобл смотрел свысока на троицу и было непонятно, как это ему удаётся при всей его плюгавости. — Может, я вас домой отпустить хочу.

— Иди отсюда, шутник, пока я на тебя ледышку не уронил, — насупился один из старших. Оба других тоже посмурнели. — Чисто случайно прямо на ушастую голову.

— Я тебе эту ледышку знаешь, куда засуну? — не остался в долгу кобл. — Я серьёзно, между прочим. Как брат братьям предлагаю. Ради Ушедших.

Ярику показалось, что в раскосых взглядах здоровяков появилась заинтересованность.