Ярлыки

Заострив внимание на этом, Рэм тщательно изучил контакты «объекта» за последний месяц. Несколько людей, из числа тех с кем парень встречался регулярно, носили «клеймо» торговцев черного рынка, и уже отбывали короткие наказания на землях Триады. А один человек и вовсе был запятнан «грехами» так сильно, что едва пилот попробовал запросить сведения о нем, как тут же получил системное предупреждение «ОПАСНО!».

Прекрасно понимая, что усталость вскоре возьмет свое, Рэм решил сосредоточиться на этом человеке. Какое-то непонятное предчувствие вело и подталкивало его, заставляя найти в себе силы на длительное рутинное копание в массивах данных. И он не ошибся. Аккурат после встречи с его подопечным преступник несколько раз пропадал с поля зрения системы «Ярлыки». И чем ближе его исчезновения были к нынешнему дню, тем чаще случались, и дольше продолжались.

Отключив монитор, пилот откинулся в кресле. По всему получалось что парень, которого он изучал, смастерил какой-то прибор типа его браслета, который не давал радиотелескопу считать биополе человека. И свое изобретение он обкатывал на отпетом преступнике, прикрываясь его сомнительной репутацией.

– Этого не может быть! – сказал Рэм вслух, и снова включил монитор. Он потратил еще почти час, чтобы удостовериться что «это» не только может, но и имеет место быть. Около месяца назад на Тверди действительно был создан прибор, который мог заглушить действие системы «Ярлыки», и на данный момент этот агрегат мог сделать человека незаметным на 2 с лишним часа. Очевидно, было бы и больше, имей изобретатель представление о портативных батареях ядерного синтеза.

Растерянный, ошеломленный и удивленный, Рэм не мог усидеть на месте. Вскочив с кресла, он принялся расхаживать по комнате из стороны в сторону. Получалось что он, подглядывая за одним жителем Тверди случайно выбрал именно того, кто сделает важнейший научный прорыв. И это при населении в 2 миллиарда человек. Как-то слишком маловероятно. Но с другой стороны… Он сам добился доступа к системе, и сам выбрал объект для наблюдения, по перекрестным ссылкам людей, выбранных вслепую. Даже Хилл, который единственный знал о тайном увлечении товарища, настолько боялся этой темы, что не решался советовать что-либо. Да и потом, даже самые невероятные вещи иногда случаются. Взять хотя бы появление Homo Sapiens в природе…

Рэм потряс головой, прогоняя ненужные мысли. Главным вопросом было не «почему?», а «что делать?» Попытаться забыть, и тогда с системой «Ярлыки» будет покончено, или пойти и все рассказать старейшинам, поставив свою жизнь на кон? Сердце охотника забилось чаще, а дыхание утратило размеренный ритм. Он поймал себя на мысли, что идея о свержении Ярлыков пугает его в той же степени, в которой приводит в восторженный трепет. Осознавать это было неприятно. Одно дело сомневаться в правильности текущего устоя, и совсем другое – желать его свержения.

– Но я ведь часть этой системы! Ярлыки есть величайшее изобретение человечества, и единственное, что хранит его от полного вымирания! – процитировал он вслух фрагмент присяги, которую давал каждый житель Базы при достижении 12 лет. Прозвучало как-то не очень убедительно, и даже немного печально. И тогда разозлившись, Рэм выскочил из комнаты. Он планировал поставить точку в споре с самим собой, и сделать это окончательно. «Всего-то и нужно, что найти координатора, сдаться, списать все на побочный эффект стимуляторов. Пока еще не поздно, мне поверят, меня вылечат, я стану как все» – твердил он себе, продвигаясь к центру сектора. И с каждым шагом его уверенность слабла, как заряд батареи гасителя инерции.

– Ну и что мне им сказать? Здравствуйте, я тут нарушил с десяток законов, превысил полномочия и подкупил должностное лицо, чтобы получить доступ к системе «Ярлыки»?

Или – «я тут подглядывал за людьми и совершенно случайно нашел человека, который изобрел систему защиты от радиотелескопа?» – вслух это прозвучало еще глупее. К счастью, коридоры были пусты, и Рэм мог позволить себе сколько угодно вести диалог с собой, не боясь оконфузиться. «Ну а как я буду жить, зная, что не сделал ничего?»

Сомнения и размышления, терзая сознание в разные стороны, заставляли пилота останавливаться, спорить с самим собой и многократно проигрывать этот спор. А затем он разворачивался, чтобы вернуться в каюту, но на полпути снова находил в себе силы и решительность покаяться. И наконец, чувство долга все же одержало верх.