Ярмарка коррупции

– Вы можете дать мне имя человека, к которому я могу обратиться?

Он покачал головой:

– Сам я там никогда не был. Такие, как я, туда не ходят. Но я слышал, что там принимаются все важные решения. Придется вам, Бенджамин, действовать самостоятельно. И теперь, прошу вас, ради бога, оставьте меня. Я сделал для вас все, что мог. Больше не просите у меня ничего и не беспокойте меня.

– Сделали для меня все, что могли? – сердито повторил я. – Единственное, что вы для меня сделали, – это просунули мою голову в петлю, втянув меня в свои якобитские интриги.

– Я и представления не имел, что вы можете попасть в такую беду! – вскричал он. – Мне и в голову не приходило, что эти люди запугивали меня из-за моих политических пристрастий.

– Может быть, и так, – сказал я, – но вы не предложили мне помощи. Вы просто глупец. Вы ввязались в дела, в которых ничего не смыслите. Таких людей всегда выводят на чистую воду.

– Конечно, конечно, – пробормотал он.

Я подумал, что его слуга Барбер наверняка отправился за подмогой, поэтому предпочел покинуть дом как можно быстрее.

Уже спустились сумерки, когда я отыскал кофейню «Спящий медведь», помещавшуюся на первом этаже симпатичного домика в тени собора Святого Павла. Внутри было светло и оживленно. Почти все столики были заняты, за некоторыми сидели большие компании. В основном посетители были среднего достатка, некоторые побогаче. Все ели, пили и оживленно беседовали. Я не заметил иных представительниц слабого пола, кроме костлявой старухи, которая прислуживала посетителям.

Хотя мое простое платье как нельзя лучше подходило к обстановке, тем не менее все глаза тотчас устремились на меня, и выражение их было совсем не дружелюбным. Но меня трудно смутить холодным приемом, и я направился к стойке, где стоял необыкновенно рослый пожилой мужчина, и попросил чего-нибудь освежающего.

Он сверкнул глазами и подал напиток. С уверенностью могу сказать, ему послышалось, будто я попросил чего-нибудь «гадкого», ибо предложенный напиток был прогорклым, теплым и на вкус напоминал помои. Невзирая на качество напитка, я повернулся к бармену, рассчитывая завязать с ним разговор, но по выражению его глаз понял, что он не любитель поболтать, поэтому взял свою пинту и сел за свободный столик.

Я сидел за столиком, обхватив кружку руками и не решаясь пить, чтобы не навредить здоровью. Некоторые посетители возобновили прерванные разговоры, но говорили шепотом. Я чувствовал, что речь идет обо мне. Другие смотрели на меня с неодобрением.

Так продолжалось около четверти часа, пока ко мне не присоединился один из посетителей. Он был лет на десять старше меня, хорошо одет, с густыми бровями белого цвета и в такого же цвета парике, слишком длинном и вышедшем из моды.

– Вы кого-то ждете, приятель? – спросил он меня с сильным ирландским акцентом.

– Я зашел с улицы отдохнуть, – сказал я.

Он доброжелательно мне улыбнулся, подняв густую бровь.

– Знаете ли, здесь по соседству довольно много мест, где можно отдохнуть. Как вы уже, вероятно, заметили, вам здесь не рады. Надеюсь, вы меня понимаете? Я вдруг вспомнил, в харчевне «Три валлийца», дальше по улице, подают прекрасную тушеную баранину и подогретое вино с пряностями, изумительно согревающее в такой холод. Уверен, там вас ждет теплый прием.

Я посмотрел по сторонам.

– Уверен, хозяин «Трех валлийцев» оценил бы вашу похвалу. Но это ведь общественное место. На вывеске снаружи написано, что это общественная кофейня. Почему же я не могу перекусить здесь?

– Люди, которые сюда приходят… как бы вам сказать… приходят сюда постоянно, а таких, которые не бывают здесь постоянно, нет.

– Но когда-то каждый из этих людей должен был прийти в первый раз. Их встречали так же, как меня?

– Вероятно, они пришли с другом, который уже часто здесь бывал, – весело сказал он. – Полно, вы наверняка слышали, что есть кофейни, где собираются определенные группы. Никто здесь не желает вам зла, но будет лучше, если вы допьете свой напиток и найдете более подходящее для себя место. «Тушеная баранина» звучит так заманчиво.

Я ничего бы не узнал, покинув это место, но и оставаться там, где меня игнорировали, тоже было бесполезно. Я решил, что этот мужчина – моя единственная надежда узнать что-то для себя полезное.

– По правде, – сказал я, – я пришел сюда, так как слышал, что здесь собираются люди, придерживающиеся определенных взглядов. Иначе говоря, я искал людей, разделяющих такие же политические взгляды.

Он снова улыбнулся, на этот раз менее искренне.