Ярмарка невест

Марджори продолжала шить с помощью двух искусных горничных и миссис Пилл, но ее терзало беспокойство по поводу Дафны. Она и сама не понимала, о чем ей тревожиться. В конце концов, непохоже было, чтобы Дафна влюбилась в Сомерсби. Ее легкомысленная сестра умудрялась столь часто флиртовать, сама того не подозревая, разумеется, совершенно невинно, что Марджори была уверена: Дафне еще предстоит узнать, что такое настоящее чувство. Если б только удалось найти хорошего мужа для сестры, все было бы улажено, включая расцвет любви в нежном сердце Дафны.

К полудню, когда узкая золотая тесьма была должным образом пришита к платью двойным рядом до самого подола, а белое страусиное перо прикреплено к соответствующему головному убору легкой складкой, Марджори с наслаждением вытянулась на постели и» крепко заснула.

Через несколько часов ее разбудила тетя. Она очень мягко коснулась ее плеча и несколько раз назвала по имени.

Марджори, потягиваясь, потерла глаза и несколько раз моргнула.

— Батюшки! — закричала она. — Который час? В комнате совсем темно! Неужели я проспала весь день?

— Нет, нет, дорогая! Миссис Пилл просто закрыла ставни, — успокоила ее тетя. — Неужели ты действительно сшила для меня это изящное платье?! — вскричала вдруг она в восторге.

Марджори почувствовала, что сон покинул ее окончательно. Тетя закружилась, как юная девушка, с выражением радости на пухлом лице. Великолепное пурпурное платье, а также перчатки и изящные белые атласные туфли почти идеально подходили ей. К тому же покрой, задуманный Марджори, удачно скрывал недостатки слишком пухлой фигуры миссис Вэнстроу.

Марджори решительно встала и так резко пересекла комнату, что наблюдавшая за ней ее тетя, повернувшись, чуть не упала.

Марджори дернула за шнурок колокольчика, призывая миссис Пилл. Когда та появилась, обе они быстро кое-что исправили. Теперь платье было полностью подогнано по фигуре тети.

Миссис Вэнстроу явно была всем этим так поражена, что оценить работу Марджори по заслугам просто не могла.

— Какая ты умная, Марджори! — растерянно шептала Она. — Но где ты всему этому научилась? Так прекрасно разбираешься в линиях и петлях, откуда же это? — Тетя вертела в пальцах маленькие золотые кисточки на тесьме.

— Я всегда обожала рисовать всевозможные наряды: платья, накидки. Шляпки и сумочки к ним. Цвет, покрой — это же так интересно! Как вам нравится перо?

Миссис Вэнстроу закатила глаза от восторга. Марджори заколола последний шов булавкой.

— Вот! — наконец заявила она. — Теперь надо снять платье, а миссис Пилл вернет его вам примерно через полчаса. Но вы уверены, что сегодня вечером мы с Дафной пойдем на прием? Я все еще не могу поверить, что мы так быстро получили одобрение распорядителя.

— Я не стану обижаться на тебе из-за столь необдуманного замечания, Марджори. — Глаза миссис Вэнстроу сияли. Счастливое выражение лица нисколько не соответствовало ее резким словам. — В самом деле, что толку стараться сохранить свое положение в обществе, если не можешь убедить какого-то распорядителя одобрить кандидатуры собственных племянниц!

Вечером Марджори стояла позади миссис Вэнстроу рядом с Дафной и наблюдала за торжественным проходом тети по залу. Это был несомненный триумф. Хотя в костюме миссис Вэнстроу остались небольшие недостатки, выглядела она как нельзя лучше.

Марджори была не единственной, кто заметил великолепие наряда тети. За пятнадцать минут миссис Вэнстроу получила дюжину искренних и не очень комплиментов по поводу красоты и элегантности своего платья — причем самый взволнованный принадлежал серьезно озабоченной миссис Притчард.

— Надо же, как очаровательно вы сегодня выглядите, моя дорогая миссис Вэнстроу. Я… я и понятия не имела, что вам шьют новое платье. Причем совершенно исключительное. Хотела бы я такое для моей Оливии! Смею сказать, она бы была в нем несравненна, особенно если учесть, что ей не надо беспокоиться о недостатках фигуры. Ваши так успешно скрыты удивительно удачным покроем. Портниха у вас просто волшебница.

Миссис Вэнстроу, нисколько не огорчаясь подобными мелкими попытками ее расстроить, ответила:

— Но ведь Оливия такая хрупкая. Да она просто может полностью исчезнуть, если наденет на себя платье, сшитое для более царственной фигуры. Я чувствую, что должна вам намекнуть. Нет, я обязана это сделать. Дорогая, ни в коем случае не одевайте таким образом свою дочь. Иначе, боюсь, она навсегда лишится внимания со стороны мистера Раштона. Конечно, я заметила, что у поклонника Оливии внезапно возник другой интерес. — Тут она многозначительно посмотрела на Марджори. — Даже миссис Раштон только что сказала об этом. О! Я вижу, из Лондона вернулся мой добрый друг сэр Литон-Джонс. Я должна немедленно с ним поговорить! До свидания!