Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

Perhaps the insults of the men were not, however, so intolerable to her as the sympathy of certain women.	Однако еще тягостнее, чем оскорбления мужчин, было, пожалуй, для Бекки сочувствие некоторых женщин.
Mrs. Crackenbury and Mrs. Washington White passed through Boulogne on their way to Switzerland. The party were protected by Colonel Horner, young Beaumoris, and of course old Crackenbury, and Mrs. White's little girl. THEY did not avoid her.	Миссис Кракенбери и миссис Вашингтон Уайт проезжали через Булонь по дороге в Швейцарию. (Они ехали под охраной полковника Хорнера, молодого Бомори и, конечно, старика Кракенберг и маленькой дочери миссис Уайт.) Эти дамы не избегали Бекки.
They giggled, cackled, tattled, condoled, consoled, and patronized her until they drove her almost wild with rage.	Они хихикали, кудахтали, болтали, соболезновали, утешали и покровительствовали Бекки, пока не довели ее до бешенства.
To be patronized by THEM! she thought, as they went away simpering after kissing her.	"Пользоваться их покровительством!" -подумала она, когда дамы уходили, расцеловавшись с ней и расточая улыбки.
And she heard Beaumoris's laugh ringing on the stair and knew quite well how to interpret his hilarity.	Она услышала хохот Бомори, доносившийся с лестницы, и отлично поняла, как надо объяснить это веселье.
It was after this visit that Becky, who had paid her weekly bills, Becky who had made herself agreeable to everybody in the house, who smiled at the landlady, called the waiters "monsieur," and paid the chambermaids in politeness and apologies, what far more than compensated for a little niggardliness in point of money (of which Becky never was free), that Becky, we say, received a notice to quit from the landlord, who had been told by some one that she was quite an unfit person to have at his hotel, where English ladies would not sit down with her.	А после этого визита Бекки, аккуратно, каждую недолю платившая по счетам гостиницы, Бекки, старавшаяся быть приятной всем и каждому в доме, улыбавшаяся хозяйке, называвшая лакеев monsieur и расточавшая горничным вежливые слова и извинения, чем сторицей искупалась некоторая скупость в отношении денег (от которой Бекки никогда не была свободна), -Бекки, повторяю, получила от хозяина извещение с просьбой покинуть гостиницу. Кто-то сообщил ему, что миссис Кроули совершенно неподходящая особа для проживания у него в доме; английские леди не пожелают сидеть с нею за одним столом.
And she was forced to fly into lodgings of which the dulness and solitude were most wearisome to her.	И Бекки пришлось переселиться на частную квартиру, где скука и одиночество действовали на нее удручающе.
Still she held up, in spite of these rebuffs, and tried to make a character for herself and conquer scandal.	Все же, несмотря на эти щелчки, Бекки держалась, пробовала создать себе хорошую репутацию вопреки всем сплетням.
She went to church very regularly and sang louder than anybody there. She took up the cause of the widows of the shipwrecked fishermen, and gave work and drawings for the Quashyboo Mission; she subscribed to the Assembly and WOULDN'T waltz. In a word, she did everything that was respectable, and that is why we dwell upon this part of her career with more fondness than upon subsequent parts of her history, which are not so pleasant.	Она не пропускала ни одной службы в церкви и пела там Громче всех; она заботилась о вдовах погибших рыбаков, жертвовала рукоделия и рисунки для миссии в Квошибу; она участвовала в подписках на благотворительные балы, но сама никогда не вальсировала, -словом, вела себя в высшей степени пристойно; и потому-то мы останавливаемся на этой поре ее жизни с большим удовольствием, чем на последующих, менее приятных эпизодах.