Ярмарка тщеславия

Когда владыкой большей части Европы был Наполеон I, многие верили, что он способен хотя бы отчасти защитить свободы, завоеванные во время Французской революции. С его падением и бесславным поражением при Ватерлоо не осталось и этой иллюзорной надежды. А что она была иллюзорной, отдали себе отчет уже многие из его современников, поняв, наконец, как понял с болью в сердце Байрон, что Наполеон — честолюбец из честолюбцев и потому должен был превратиться в деспота. Для последующих поколений тщеславие Наполеона стало неоспоримой чертой его личности и образа правления. В одном из очерков парижского цикла, полемизируя с Луи Бонапартом, будущим Наполеоном III, и осуждая его попытку возродить бонапартистские идеи и культ Наполеона I, Теккерей указывал, что великий император создал собственную аристократию, честолюбивую и порочную, как всякая аристократия.

Таким образом, время, которое Теккерей избрал объектом изображения в своем романе, было в его глазах периодом упрочения консервативных традиций и питательной почвой для честолюбия. В это время процветали маркизы Стайн, потомственные снобы из породы средневековых «разбойников», и Осборны, сравнительно недавно получившие силу «мошенники». Однако люди 40-х годов узнали себя на страницах романа, и это означало, что, несмотря на якобы большие демократические реформы, в Англии, по сути дела, мало что изменилось.

С другой стороны, если бы Теккерей не ограничил свою картину нравов четкими историческими рамками, то получилось бы, что он пишет об английском образе жизни вообще и рисует его таким, каким он был извечно и останется навсегда. В таком случае нечего было бы ратовать за его улучшение и ждать перемен.

Стремясь поднять бытописание до уровня истории нравов, Теккерей брал за образец романы Фильдинга и Смоллета. Среди современных ему романов он особенно ценил «Пиквикский клуб» Диккенса. Вместе с тем он считал, что история нравов, отраженная в романе, отличается от исторических трудов в одном, очень существенном, отношении: историк регистрирует факты в хронологической последовательности и говорит преимущественно о правителях, монархах, государственных деятелях и полководцах, тогда как романист повествует о частной жизни обыкновенных смертных, что позволяет ему отмечать, насколько в их поступках сказывается влияние общества, и тем самым привлекать внимание читателя к моральным проблемам.

Конечно, разные люди испытывают это влияние с неодинаковой силой, и в их поведении оно проявляется различно. Многие члены общества, где царит снобизм, сохраняют в романе Теккерея проблески человеческих чувств и даже добродетелей. Других персонажей автор иногда наделяет свойствами, которые отчасти смягчают их отрицательные черты: в одних случаях — недостатком образования или просто ума, в других — болезнями или старческой немощью. Поэтому у Теккерея даже отъявленные негодяи никогда не превращаются в могущественных злодеев. Сильный, деятельный характер легко привлекает симпатии читателя, который, любуясь его умом, смелостью и предприимчивостью, прощает его злодеяния. Так часто и бывало с героями популярных в то время романов о ворах и разбойниках, которые Теккерей недолюбливал. Ему были ненавистны все, кто силой навязывал людям свою волю и попирал их права и достоинство, будь то владыка целого континента, как Наполеон I, или любой мелкотравчатый деспот, тиранящий свою семью. Теккерей был противником любых попыток их героизации и потому так отрицательно относился к обольстительным злодеям приключенческих романов. В его собственных произведениях нет персонажей, написанных одной черной краской, хотя у его знаменитого современника Диккенса подобные персонажи встречались нередко.

В «Ярмарке Тщеславия» самые дурные люди, а также и самые сильные в смысле влияния на судьбы других героев и героинь, это, вероятно, сэр Питт и его сестрица, маркиз Стайн и Осборн-старший. Однако сэр Питт, — фигура, вызывающая отвращение, — не только противен, но подчас и жалок, жалок до смешного со своей косностью, мелочным корыстолюбием, невоспитанностью и непониманием грядущего нового века. А вельможный Стайн выглядит струхнувшим сластолюбивым старикашкой перед разъяренным Родоном Кроули, заставшим его наедине со своей женой, Бекки. В конце романа дыхание Июльской революции во Франции сдувает его, как залежавшийся сор, — он умирает, оказавшись не в силах перенести удар, который она нанесла старому династическому монархизму в Европе.

Питт и Стайн — хищные звери, но из породы, обреченной на вымирание. На смену им идут крупные финансисты и дельцы, подобные Осборну. В их руках — на горе Англии — ее ближайшее будущее. Однако и в душе у истого сноба Осборна тлеет настоящее чувство — любовь к сыну Джорджу. Оно искажено, извращено честолюбием, и все же смерть Джорджа наносит старому Осборну глубокую рану. Он страдает. А если человек способен страдать, следовательно, не все человеческое в нем уничтожено.