По Сокольническому лесопарку сновали оперативники из районного угрозыска, ведомые своим шефом — маленьким мужичонкой с забавной фамилией Братишка. Но больше всех суетились наши — умный Рэкс и дубоватый Панюшкин. Обнюхав подошвы красноватых туфель с рифлёной резиновой подошвой, в которые был обут потерпевший, Рэкс поволок своего хозяина сначала в сторону бара, потом обратно, на поляну, а затем к павильонам ярмарки.
Минут через пятнадцать оба, собака и человек, вернулись взмыленные. Собака скулила, человек матерился. Ещё через четверть часа Панюшкин протянул Меркулову «акт о применении служебно-розыскной собаки», написанный химическим карандашом на листке в клеточку, из которого следовало, что собака взяла след и вывела проводника через поляну к бару «Прага», где она облаяла пьяного мужчину, сидящего за столиком у дверей. Затем вышла из бара, вернулась к трупу, а от него повела к главному павильону ярмарки, где ввиду большого скопления людей потеряла след.
В это время Меркулов, эксперты Счастливая и Козлов и, конечно, я осматривали место происшествия.
Выражаясь языком медиков и юристов, мы увидели типичный случай повешения, которое определяется как удавление, возникшее при затягивании весом собственного тела петли, наложенной на шею. На первый взгляд присутствовали все признаки самоповешения: странгуляционная борозда, узел петли посередине затылка, голова неестественно вывернута в сторону, крупный сизый язык высунут, глаза навыкате. На земле стояли положенные один на другой четыре кирпича, тут же валялась серая шляпа.
Неподалёку от поляны, где был обнаружен труп, как водится, теснились зеваки. Один из старшин, обнаруживший труп, грубовато отгонявший зевак с места происшествия, обратился к Меркулову:
— У меня тут, товарищ следователь, для вас записаны двое: парень и девушка. Говорят, будто видели кое-что, Я их не отпускаю. Держу под наблюдением. Как с ними быть?
— Передайте их капитану, — почти нежно сказал Меркулов и кивнул на Грязнова, — а остальным лучше разойтись. Попросите всех удалиться. Только помягче, пожалуйста. Видите, какая сегодня публика в парке?
Старшина козырнул, а Грязнов, расположившись на пеньке, стал записывать объяснения очевидцев — испуганного парня и нервно хихикающей девицы.
Я почему-то сразу решил, что седого кто-то пришил. Но уверенность моя держалась лишь на интуиции, которая, как известно, ноль без информации.
— Константин Дмитрич, — в это время тихо сказала Рита, — очень даже похоже, что это убийство.
— Посмотрим, посмотрим. Не будем торопиться с выводами, товарищ Рита!
Началась обычная процедура осмотра места происшествия.