Ярмо Господне

По нраву ему и то, как по окончании приемных часов немногочисленных посетителей, больных на секс, в его распоряжении до утра, точнее, до прихода сменщика оказываются диван-кровать, взятые с собой постельные принадлежности и очередная подружка. Сексуально здоровый мужской образ жизни с одного дня на третий ему рекомендовала персонально Маргарита Григорьевна.

В переоборудованной под частный медицинский кабинет двухкомнатной квартире на четвертом этаже жилого дома за перегородкой также имеются кухня, ванная и туалет. Дверь же сразу открывается в приемную напротив стола медсестры Аллочки Гузаиновой.

С фигуристой и любвеобильной брюнеткой Аллочкой левитатор Антуан познакомился за несколько лет перед тем на горе Игрище. Летает девочка не слишком, в корме тяжеловата, зато трахается сильно и вдохновенно.

Она и пригласила его непыльно и очень даже посильно поработать на свою хозяйку через два дня на третий суточного дежурства. Оставшееся же время можно свободно посвящать силовым и полетным тренировкам.

Среди членов «Свободного ковена белоросских левитаторов» Антуан Босотин не зря слывет сильным мастером высоты и воздушной эквилибристики. По чести и слава ему достается. Бывает: весомо, осязательно и ощутимо…

Знакомую дорогую тачку записанного на прием пациента обязательный Антуан заприметил немедля, с готовностью приподнялся из-за стола в углу у окна. Для порядка спросил у Аллочки, вносившей поправки и добавления в утренний макияж:

— Руслан Остапович Караморин записался?

— Старичку еще в четверг на той неделе назначено, Антуанчик, под ручку с пассией. Вставить ей тверденького под руководством нашей Марго, — не отрываясь от малярных косметических работ, ответила медсестра.

Бдительный охранник отворил дверь в подъезде, уважительно пригласил пожилого господина в приемную, ввел его в кабинет к Маргарите Григорьевне. Сопровождающую его девушку, как было велено, попросил подождать на диванчике, пока не позовут. Сам собрался сесть.

Страшнейшего внезапного удара ногой в пах от рыхлой невысокой блондинки тренированный ведьмак-боевик Антон уж никак не мог ожидать, как и ее второго резкого тычка двумя пальцами по сонной артерии. Еще меньше он мог что-либо предвидеть и как-либо повлиять на дальнейшее развитие событий.

У него помутилось в глазах… Едва придя в сознание, обнаружил, что валяется на полу связанный по рукам и ногам лейкопластырем, с заклеенным ртом мычит и корчится от нестерпимой боли внизу живота…

Чуть боль отпустила, изогнулся, дотянулся двумя руками до пострадавшей промежности… И ничего там не нашел, кроме гладкого места?!! Он тут же поплыл, вновь упал в обморок, ужаснувшись. Только чуть сообразил, чего он промеж ног лишился.

Менее собранная магичка-летунья Алла, точно так же понятия не имеющая об интуитивном ясновидении и специализированной прогностике, вообще не могла вообразить, по какой причине внезапно лишилась чувств.

Обнаружила она себя стоящей на цыпочках посреди приемной в расстегнутом халате со спущенными ниже колен брюками и трусиками. Между голых бедер рефлекторно, как левитатор, удерживает какой-то привычно округлый и продолговатый, но почему-то островатый предмет.

Рот заклеен. Руки чем-то связаны за спиной.

— Не шевелись, лахудра. Не то плохо будет, — предупредили ее низким мужским голосом из-под глухого белого остроконечного колпака с прорезями для глаз, горящих ненавистью и презрением.

Сказал, как злобно сплюнул, — ужаснулась Алла.

Другой тип в таком же белом балахоне до пят с нашитым черным крестом снизошел до грубых презрительных объяснений:

— У тебя, шалава летучая, промежду ног зажат взрыватель от гранаты. А колечко-то предохранительное вот оно, у меня.

Он злорадно показал ей алюминиевое кольцо с чекой и ребристую рубашку осколочной гранаты Ф-1.

— И сама гранатка у меня найдется.

Взрывателя от гранаты медсестра Алла никогда в жизни не видела, но страшный черный предмет на ладони у жуткого крестоносца, похолодев, узнала — в кино и по телевизору видела. Уяснила: мужики в белых балахонах не шутят, это — не маскарад.

— Ворохнешься — и вместо двух малых дыр промеж ног будет у тебя в жесть одна большая. Стой спокойно, летунья-пердунья, бзди помаленьку и слушай сюда.

— Тебя, бычара, сие тоже касаемо, — первый крестоносец в белом балахоне слегка пнул черным сапогом Антона. — Бей ногами лежачего, кабы уразумел, почем фунт лиха и кило говна.

— Вас, погань летучую, наши братья из «Смерка» не раз предупреждали не бесчинствовать в первомайскую ночь. Крестные костры возжигали, — приступил к увещеванию второй.

— Знамение свыше вам, нечисти, было днями явлено. От креста животворящего столп огненный. И мы тут как тут, слуги Божьи, приходим наставлять и наказывать неразумных.

Тебе, летунья перетраханная, вечный просачный страх в наказание. Отселе, коль тебе вздумается на метлу срамным женским местом сесть, всегда помни, что она — запал от гранаты. Враз порвет тебе всю п… стопудово, девка… блудлива.