Ярослав Мудрый и его тайны

«Добрый и верный свидетель – сын твой Георгий (Ярослав Мудрый), которого Господь создал преемником твоему владычеству… – продолжает Иларион. – Он создал Дом Божий, великий, святой Премудрости (Его) на святость и освящение града твоего и украсил его всякой красотой: златом и серебром, и каменьями дорогими, и сосудами священными – такую церковь дивную и славную среди всех соседних народов, что другой (такой) же не отыщется во всей полунощи земной, от востока до запада. И славный град твой Киев величием, как венцом, окружил, вручил людей твоих и град скорой на помощь христианам Всеславной Святой Богородице. Ей же и церковь на Великих вратах создал во имя первого Господнего праздника, святого Благовещения».

Ожерелье из Киевского клада 1880 года и суздальские бармы (по Б.А. Рыбакову)

По мнению ряда исследователей, этот отрывок свидетельствует о том, что Софию заложил еще Владимир, а закончил его дело Ярослав. Место, конечно, в тексте темное. Не поверить ли новгородскому летописцу?

Есть кажущееся возражение. Южнорусские хронисты уточняют: храм был возведен на месте победа Ярослава над печенегами. Но какой из побед? В тяжкой битве 1036 года? Или в более ранней, когда печенеги вламывались в Киев?

А вот это как раз значения не имеет. Битва 1036 года могла состояться неподалеку от Софийского собора, а в следующем году храм был сдан и, так сказать, введен в эксплуатацию. На наш взгляд, следует принять датировку новгородского летописца. В 1017 году Святую Софию заложили, строили 20 лет и сдали в 1037-м.

В летописи справедливо указано, что этот храм – далеко не единственный, было еще несколько, построенных Ярославом в Киеве. Кроме того, при нем была возведена и знаменитая Киево-Печерская лавра.

«И стала при нем вера христианская плодиться и расширяться, и черноризцы стали умножаться, и монастыри появляться». Тогда же был издан Церковный устав Ярослава.

Но не только соборы да монастыри строил мудрый князь. Он возвел целый «город Ярослава», как говорят современные археологи, и обвел его стеной. По сравнению с «городом Владимира» Киев увеличился в семь раз. Протяженность стен, как пишет советский и украинский археолог П.П. Толочко, составила 3,5 км; они защищали территорию в 7 га. Высота валов – 11 м, а над ними высился еще и пятиметровый частокол. Ширина вала у основания – 27 м. А перед этими укреплениями был ведь еще посад. (См.: Толочко П.П. Массовая застройка Киева X–XIII вв.).

Гостей впускали в город через трое ворот, главными из которых были Золотые (название позаимствовано у ромеев: Константинополь тоже имел Золотые ворота). На самом деле они были каменными; для деревянного города это – большая экзотика. На юго-востоке имелись Лядские ворота (они вели в лядину, то есть в поле), а на северо-западе – Жидовские (поблизости располагался еврейский квартал).

Киев и вправду превратился в огромный город, красивый, привлекательный для переселения и великолепно защищенный от нашествий врагов.

2. Набожный убийца?

Трудно сказать, был Ярослав в самом деле благочестив или перед нами ханжа. Скорее, смесь первого и второго. Автор хорошо помнит, как состоялось возрождение государственного православного культа в России в 1992 году и что за этим последовало. Воры, бандиты, чиновники возводили часовни и даже храмы. В личных беседах они обнаруживали огромную, неподдельную веру. Что не мешало совершать преступления вплоть до убийств. Для кого-то молитвы, благотворительность и храмовое строительство являлись способом успокоить совесть. Для других – договориться с небесными силами, то есть дать им взятку или всучить «откат» от наворованного. Договаривались не только с небом, но и с живыми людьми – иерархами Церкви, давая привилегии, льготы, монополии, включая знаменитую долю с табачных акцизов, что выглядит скандально для православных и уморительно для атеистов. Нельзя исключить, что нечто подобное происходило в сознании Ярослава и его окружения.

Русь переживала социальную ломку и – одновременно – становление нового этноса. Времена были крутые. Требовалось, еще как требовалось замаливать грехи.

А Ярослав? Мы видим, как смеется князь в скандинавской саге над тем, что маленький конунг Магнус зарубил его дружинника.

– Хорошая работа, приемыш!

Допустим, это вымысел.

В другой саге Ярослав убивает брата Бурислава. Допустим, и это навет. Но многолетняя борьба за власть, кровавые сражения с неисчислимыми жертвами, разрушенные города, растасканная казна… Это – не преступления, которые требуют покаяния?

К тому же у автора этих строк остается стойкое чувство, что хотя бы часть братьев Ярослав всё-таки порешил (почти несомненно – Позвизда и Станислава, очень похоже – Мстислава, возможно, также и Святослава и далее – по убывающей – Бориса и Глеба; насчет последних трех персон под главным подозрением после расследования остался Святополк – их официальный убийца).

Совесть победившего великого князя весьма неспокойна.

* * *