Ярослав Мудрый и его тайны

Но нет, об этой же морской схватке честно сообщает Скилица. По его словам, за русами погнался стратег морской фемы Кивирреоты – Константин Каваллурий. Русы заманили авангард его эскадры в ловушку и напали со всех сторон. Каваллурий имел 11 триер. Сам он пал в бою. Русы захватили четыре триеры и перерезали всех ромеев, которые были в них. Прочие корабли выбросились на скалы. Многие утонули, другие попали в плен и стали рабами русичей, остальные спаслись.

Дела сухопутного отряда обстояли гораздо трагичнее.

Близ Варны/Одессоса войско Вышаты настиг ромейский стратег Катакалон Кекавмен. В разыгравшейся битве тяжеловооруженные византийские воины зарекомендовали себя превосходно и без труда разбили изможденную рать противника. В плену оказалось 800 русичей. Остальные еще до этого времени умерли от истощения либо – в бою пали.

«Вышату же схватили вместе с выброшенными на берег, и привели в Царьград, и ослепили много русских», – подает скорбный голос автор Повести временных лет.

Но ослепили не всех, только рядовых. Сам Вышата сохранил зрение, как и его помощники. Их хотели использовать как разменную монету на переговорах. Или, может быть, получить выкуп.

Это был последний поход русичей на Царьград – Константинополь. Впоследствии Владимир Мономах ввяжется в антиромейскую авантюру, но ограничится захватом нескольких городков на Дунае. Под стенами Царя-города русские рати более не появятся.

8. Мирное соглашение

Г.Г. Литаврин полагает, что вскоре после похода между русскими и византийцами начались переговоры. «Обе стороны желали мира». Что касается Ярослава, то понятное дело! У него целая армия погибла. Вторжение оказалось неудачным, дальнейшая война представлялась бесперспективной.

Византийцы обладали высокой политической культурой и употребили всё искусство, чтобы извлечь выгоду из громкой победы. Однако время опять работало на Ярослава Мудрого. Империя переживала неудачи. На восточной границе объявились первые отряды турок-сельджуков, хотя до подлинного вторжения было еще далеко. На западе нормандцы добивали ромеев в Южной Италии. На дунайской границе угрожающе вели себя печенеги и вскоре начали набеги, которые через четыре десятка лет переросли в полноценное нашествие.

В общем, обстановка осложнялась, и Константин Мономах предпочел мирное разрешение конфликта. «Очевидно, Византия пошла на уступки, – полагает Литаврин. – Через три года (1046) Вышата был отпущен, ущерб русскому монастырю на Афоне возмещен. Новый договор скрепили в промежуток между 1046 и 1052 гг. браком сына Всеволода Ярославича с дочерью Константина Мономаха, которая носила, может быть, имя Марии (занятное совпадение с текстом саги о приключениях Харальда Сурового Правителя. – С. Ч.)».

В 1047 году в Византии вспыхнуло восстание полководца Льва Торника, армянина по происхождению, принца из Тарона. Прозвище Торник означает «племянничек». То есть перед нами младшая ветвь царьков Тарона.

Лев Торник собрал на Балканах крупную армию и осадил Константинополь.

Вероятно, полагает Литаврин, тогда же на подмогу Константину IX прибыл русский отряд. С помощью русских варваров удалось подавить восстание Торника, мятежник был ослеплен.

Таким образом, дружественные отношения православных русичей с империей к тому времени восстановлены. Летопись подтверждает: «Спустя три года, когда установился мир, отпущен был Вышата на Русь к Ярославу». Значит, договор о мире был заключен не позднее этого времени.

Мария, дочь императора от его любовницы Склирены, через несколько лет после своего замужества родит Владимира Мономаха. На Руси возникнет провизантийская партия.

А еще Русь получит множество преимуществ от дружбы с ромеями: уникальные книги и сладостную церковную музыку, достижения ремесла и культуры – новые технологии в строительстве, овладеет искусством мозаики для украшения храмов, постигнет законы и тайны иконописи. А византийские ткани, моды, благовония, предметы роскоши! Всё это пойдет на пользу Руси. И главное, найдет спрос. Страна наша была богата, о чем свидетельствуют археологические находки. В погребениях часто находят украшения из серебра, встречаются самоцветы. А уж сколько было мехов… А еще – книги, бесценные, великолепно оформленные книги, которые сами по себе – произведения искусства.