Ярослав Умный. Конунг Руси

Часть катафрактов продолжили атаку, но буквально шагов с пятнадцати они получили «пригоршню» пилумов. Да и фундиторы перезарядились и буквально в упор ударили. А потом еще пилумы, брошенные практически в упор.

Всего несколько катафрактов врезались в боевой порядок стрелков. Но лишь для того, чтобы пасть под ударами варягов, что стояли сразу за сагиттариями. Они ринулись вперед со своими большими двуручными топорами. И, не щадя ни людей, ни лошадей, буквально нарубили остатки этого отряда для какого-то чудовищного салата.

А тем временем перезарядились лучники и выдали новую порцию стрел в ту кучу-малу всадников халифата, что устроили давку на первом рубеже обстрела. Снова ударили фундиторы. Небольшие группы отдельных всадников, что прорывались, встречали матиарии с пилумами и варяги с двуручными топорами. Так что спустя всего пару минут после вхождения конницы все было кончено, и остатки ее спешно отходили в полном расстройстве.

Однако едва атака конницы была отбита, как на горизонте появилась новая проблема. Из-за домов разграбленного подчистую пригорода стали выходить войска, что стояли против лунных ворот. Видимо, услышав буцины и поняв происходящее, аль-Мудаббир повел остатки своего войска на помощь ибн Тулуну.

Легион спешно начал перестраиваться, разворачиваясь широким фронтом в двести человек и глубиной всего в два. Греки же, повинуясь приказам Ярослава, охотно бросились подпирать легионеров, занимая третью, четвертую и пятую линии построения. Главное – не спереди, уже хорошо. И врага не видно, и пользу вроде приносишь, и глубина построения уже нормальная.

Матиарии, спешно собрав свои пилумы, встали за линией тяжелой пехоты и приготовились метать плюмбаты. А сагиттарии – стрелять из луков. Фундиторы же вместе с отрядом варягов отошли назад, чтобы контратаковать тех, кто попытается обойти построение с фланга.

И вот – сто метров.

Сагиттарии выпустили кучный залп по пять стрел каждый, давший очень неплохое накрытие. Арабы успели вскинуть щиты. Но кое-кого удалось зацепить. Несильно. Больше раня нелетально. Стрела на такой дистанции уже бьет очень слабо, даже выпущеные из таких мощных луков. Однако и такое ранение – уже польза. Ибо смешивает ряды и сбивает пыл натиска.

Шестьдесят метров.

Матиарии начинают шустро метать плюмбаты. Одну за другой. Одну за другой. А вот с плюмбатами такой фокус уже не проходит. Они тяжелые. Они хорошо сохраняют энергию. Они на этой дистанции представляют немалую угрозу. Впрочем, и луки на этой дистанции уже тоже очень опасны.

Тридцать метров.

Сагиттарии завершили перезарядку магазинов и снова дали слитный залп, отправив пять сотен стрел в набегающих врагов. И вот тут-то им досталось. С такой дистанции стрелы не просто легко ранили, но и могли уже убить или глубоко войти в тело человека.

Двадцать метров.

Последний залп плюмбат.

Секунда. Вторая.

Протяжный свисток. И первая линия легионеров метает пилумы.

Еще секунда.

Еще свисток.

И вторая линия. После чего спешно сплачивается, готовясь отразить натиск врага.

И все.

Еще минуту назад рвущаяся в бой арабская пехота с той же энергией начинает отступление, оставив на поле боя довольно много раненых и убитых, так и не добравшись до клинча. Чуть-чуть не дотянула. Не помог ей даже высочайший уровень боевого духа. Все-таки сражались с мерзкими язычниками, под накруткой духовными лидерами и командирами. Ведь одно дело получить по шее при штурме. Это их руководство легко бы объяснило происками шайтана, греческой хитростью и прочими глупостями. И совсем другое дело – открытый бой в поле. Войска же халифа в поле на равных никогда не проигрывали уже очень давно. И у всех его воинов даже в голове не укладывалось, что это может произойти.

А тут раз – и все. И финиш.

Однако Ярослав не зря фундиторов и варягов отвел в резерв. Арабская конница пусть и не была многочисленной, но все-таки попыталась обойти с фланга это построение.

Вот их-то и встретил слитный залп снарядов из пращи. Дистанция небольшая. А потому каждый такой снаряд действовал очень губительно. Залп. Всего один залп. И конница замешкалась. Ее ряды смешались. Попасть во всадника с такой дистанции было несложно. И лошади, которые приняли основной объем биконических клинкерных кирпичиков, вставали на дыбы и вообще от таких ласк вели себя до крайности буйно. Что и требовалось. Ведь конница, что останавливалась – становилась очень уязвима. Вот к всадникам и устремились варяги со своими большими двуручными топорами и с задорной яростью врубились в них.

И не только они. Там все подтянулись и отличились. Особенно матиарии, которые с пяти-семи шагов метали свои пилумы по всадникам. И тем от таких гостинцев было просто некуда деваться. Щит пилум не держал, кольчуга тоже. Не увернешься. Не отпрыгнешь. В общем – боль и страдание… и чувство абсолютной беспомощности…