Ярослава и Грач (СИ)

— Потому что ты огрызалась на каждое слово. А я и так на взводе, и если бы ты еще сказала что-нибудь по этому поводу, я бы точно сорвался.

— Гриш, прости меня. Я же видела, что ты сильнее обычного устаешь, но тоже злилась на тебя. Думала, что ты ведешь себя как эгоист, это же мне тут плохо, другим по определению быть хуже не может…

— Ну все, прояснили уже. Справимся. Ты только мне скажи, что мне не нужно на работе волноваться еще и о том, что я приду домой, а тут нет твоих вещей.

— Не нужно. За раз я все равно все не вывезу…

— Яра!

Она смеется. Но да, шутка вышла не веселой.

— Не кричи, я не удержалась, — а теперь серьезно. — Мне страшно, Гриш. А вдруг у нас все-таки ничего не получится, и мы проснемся через много лет и поймем, что зря сломали друг другу жизнь.

Он берет ее ладонь в свою.

— Мне тоже страшно. Но давай по старинке продолжим бояться вместе?

Она закрывает глаза и оказывается в кромешной темноте. И имея возможность действовать только на ощупь, Яра сжимает его пальцы в ответ и выдыхает:

— Давай.

Она никак не может понять: это слабость или сила — продолжать дальше.

И это к лучшему, что она не ведает о том, что с этим вопросом ей предстоит прожить еще много лет.

Пена дней. Пузырь четвертый. Флешбэк.

— Привет, Гриш.

Боги! Напугала… Он и не заметил. Еще бы. Спряталась на стульчике за шкафом, так сразу и не углядишь.

— Здравствуй, Яра. Ты чего тут? Сегодня же четверг.

— У нас с мамой планы на вечер. Я ее жду, — улыбнулась как-то вымученно, потом добавила, — а к папе зашла поздороваться.

— Ну, вот поздоровалась и молодец, — кивнул Сокол. — Все, дочка, беги, учебники пока почитай. Мне работать надо.

Яра кивнула, встала со стула, направилась на выход. Напоследок еще раз взглянула на него. И взгляд такой… Что-то появилось в этом взгляде еще в конце лета, после того, как она вернулась из лагеря для молодых художников, где пробыла почти месяц. Весь этот месяц у Григория в столе лежал пакет с крекерами, купленный уже после ее отъезда. Он то и дело натыкался на него, пока не разозлился и не спрятал в сейф. А потом Яра снова пришла к нему в гости, но все уже было как-то не так, как прежде. И пакет рыбок, которого раньше ей хватало на два вечера в его кабинете, худел почти месяц. И первая их встреча вроде началась как обычно, она стала рассказывать, как в лагере было, но потом рассказ сошел на нет, и тогда Григорий впервые поймал на себе этот ее взгляд… Он не то чтобы очень хорошо разбирался в женских взглядах, но конкретно этот заставлял его нервничать.

А сейчас была весна, начало апреля, Яра готовилась сдавать экзамены для поступления, и, честно говоря, Грач только радовался, что свободного времени у нее совсем мало и остается только на тренировки. Так было лучше для всех, потому что…

— Ярка-то как выросла, да? — вдруг печально произнес Сокол. — Заметил?

Вот именно поэтому. Потому что еще как заметил. Знал бы Финист, как он заметил, оторвал бы ему все конечности по очереди, и остается только надеяться, что в запале начал бы с головы.

— Ей тут один повадился цветы таскать, — продолжил между тем развивать свою мысль Сокол. — Выхожу утречком за хлебушком, у нас под дверью веник лежит. Я уж было подумал, что кто-то Настьке их… Аж перед глазами помутилось… Но в нем открытка была, стихи какие-то. И сверху гордо так: к Ярославе! Ох, как мы с Настей посмеялись, когда Ярка в школу ушла.

— А она что?

Финист улыбнулся.

— Ты не поверишь. В мусоропровод выкинула. И лицо при этом такое было, будто ее смертельно оскорбили. Уж не знаю, чего она. Розы там были. Красные. Десять штук. Красиво, могла бы и оставить. Потом еще пару раз находил, только уже по розочке и стишки покороче стали. Но это все туда же отправилось. А затем видимо у поклонника закончились финансы и вдохновение. Только шутки шутками, а я вот все думаю: Насте же тоже семнадцать было, когда за меня выходила, только отчего-то она мне ребенком тогда не казалось. А вот сейчас смотрю на Ярку и оторопь берет. А вдруг Настя такая же была, а я дурак и не заметил, детей у нее просил, дом на нее взвалил…

Он помотал головой, поморщился.

— И страшно так за Яру, попадется какой-нибудь козел… А Настя улыбается, говорит, скоро косу расплетать. Я им дам — косу… Пусть учится! Ох, кто бы мне сказал в свое время, что растить дочку так сложно… Хотя вон Светозар старшую недавно замуж выдал, и вроде ничего. Скоро правнука на руки возьму. Кошмар какой-то, так можно почувствовать себя старым… А ты чего пришел-то?

— Дела подпиши, сдать надо.

— А, это давай. Нет, ну чего удумала… Косу…

На обратном пути из кабинета Сокола Грач остановился у окна в коридоре. Яра с ногами сидела на лавочке в начале одной из дорожек, убегающих в парк. Колени поджала к груди, нос спрятала между ними. На огромном рюкзаке рядом лежал раскрытый учебник. И опять без шапки. Да что с ней будешь делать-то?..