Она стала «барской пастушкой» (или «барской барыней», «канарейкой») – так в народе называли барских любовниц, в 13–14 лет. Н.П. Шереметеву тогда было 30 лет. Более 20 лет продолжались их близкие отношения. Их объединяли увлеченность сценическим искусством, музыкой, стремление нести людям добро, отсутствие корыстолюбивых намерений и несомненная интимная гармония. Жемчугова прожила всего 35 лет, из них 21 (1779–1800) год выступала на сцене театра графов Шереметевых до дня его закрытия. Ее сценическим талантом восхищались все, в том числе императрица Екатерина II, императоры Павел I и Александр I, митрополит Платон. Она была счастливой актрисой, но счастливой женщиной была совсем немного – только в короткий период первого этапа романа с графом. Н.П. Шереметев был богатейшим женихом в России (имел 160 000 крепостных, ежегодную прибыль в полтора миллиона рублей, т. е. почти в 8 раз больше, чем у считавшегося исключительно богатым графа А.Г. Орлова), единственным наследником графов Шереметевых, приумножавших свои огромные богатства более 150 лет. Ему намечали в жены внучку императрицы Екатерины II – великую княжну Александру Павловну, дочь знаменитого графа А.Г. Орлова-Чесменского – Анну Алексеевну Орлову-Чесменскую и им подобных. Н.П. Шереметев был последним в своем древнем роде и должен был продолжить его. Он понимал, что должен достойно жениться и продолжить свой род. Когда Жемчуговой было 28 лет, а ему 45, он стал все чаще говорить ей о неизбежности их расставания. Она молчала, страдала, но не упрекала его, ни о чем не просила, кроме вольной, которую он ей все не давал. Только в ее 30 лет (после 17 лет близости) он все-таки дал ей вольную, но так и не смог сказать, как же он решает их судьбу, как и не смог прервать их близкие отношения. Шереметев принес Жемчуговой – глубоко религиозному человеку – редчайшие духовные страдания, вызвавшие ее нервную болезнь, усилившие ее чахотку (туберкулез, наследственная болезнь ее рода), форсировавшие ее другие физические недуги. Она знала, что незаконное супружество, или сожительство без церковного брака, является тяжким грехом, в который вгоняет людей любовь, лишенная Божьего благословления, что не может принести счастья. После 15 лет работы в театре у Жемчуговой стала быстро прогрессировать чахотка. В 33 года врачи ей совсем запретили петь, стало ясно, что долго она не проживет. Врачи и духовники – ее и графа – говорили, что только женитьба на ней Н.П. Шереметева, может быть, ее спасет. К этому времени Шереметеву удалось «достать» документы, подтверждающие происхождение Жемчуговой якобы от польского шляхтича Ковалевского, попавшего в русский плен в 1667 г., его потомки стали жить у Шереметева, петровского фельдмаршала. Благородное дворянское происхождение Жемчуговой облегчало организацию брака графа с ней. Парашу тяготила история с ее выдуманным дворянством, но ей пришлось с этим смириться, забыть ее девичью фамилию Ковалева и стать Ковалевской. В 1801 г. 50-летний Н.П. Шереметев и 33-летняя П.И. Жемчугова обвенчались, был заключен их тайный брак, свидетелей при венчании было только четверо. Через 2 года у них родился долгожданный сын. Роды прошли благополучно, роженица чувствовала себя хорошо. Но через 20 дней после родов она умерла, людская молва говорила, что родственники ее мужа (его сестра и др.) ее отравили и намеревались отравить младенца, но не удалось. К этому времени император Александр I уже признал их брак, графиня П.И. Шереметева и ее сын Дмитрий были законными наследниками богатейшего графа со слабым здоровьем, от них другие возможные его наследники хотели отделаться любой ценой. Как ни удивительно, но похороны графини П.И. Шереметевой были почти безлюдными. Знать и родственники Шереметева ее как жену графа (а не его «полюбовницу», «метрессу») не признавали. Не пришли разделить горе Н.П. Шереметева и поддержать его в тяжелый для него момент почти все многочисленные люди, которым он помогал и которых поддерживал. Не пришли и те, которым также очень много помогала сама П.И. Жемчугова-Шереметева, ведь чуть ли не все свои доходы она отдавала нуждавшимся, почти ничего для себя не скопила. Шереметев был безутешен, но он нашел силы для дела, задуманного вместе с любимой женой. Он продолжил создание приюта для бедных и убогих – Странноприимного дома в Москве – на 100–150 человек. Хотя Н.П. Шереметев и жалел о кончине жены, безгранично любил сына и обеспечивал охрану его жизни, тем не менее он довольно быстро утешился с другой бывшей его крепостной актрисой, куда более красивой, чем умершая жена, – с крепостной Аленой Казаковой. Новая молодая метресса была ловкой и жизнеспособной, нарожала ему еще сыновей, которые получили вольную и материальное обеспечение, стали именоваться баронами Истровыми. После смерти жены Н.П. Шереметев прожил 6 лет, умер он в возрасте 58 лет. Похоронили его рядом с женой, в Александро-Невской лавре.
