Ярость

Я люблю тебя. Знай, что это превыше всего. Ты дала мне то, о чём я даже и мечтать не смел, хотел или нуждался, пока ты не ворвалась в мой кабинет, вся такая напуганная, но сражающаяся до последнего вздоха. У меня были недели, чтобы посидеть здесь и поразмышлять. Всё о чём я могу думать – это ты. Я так сильно скучаю по тебе. Чёрт, я безумно по тебе скучаю. Я обещал, что защищу тебя, и я всегда буду это делать, независимо от того, где нахожусь. Теперь, ты должна защитить нашу дочь, потому что я не могу этого сделать. Это значит, что ты должна отпустить меня.

Я собираюсь сесть в тюрьму, и ничего из того что ты скажешь или сделаешь не поможет мне. Они вызовут тебя как свидетеля, и тебе нужно свидетельствовать против меня. Скажи им правду. Не лги ради меня.

Ты была похищена.

Я держал тебя в заложниках.

Всё, что ты говорила, делала или видела, было против твоей воли.

Я убил Джо, и ты скажешь именно это.

Самое главное, ты меня не любишь. Я изнасиловал тебя, поэтому ты забеременела.

Всё, что ты пыталась делать – это выжить. Тор, это тупик. Просто сделай, что я прошу. Мне нужно, чтобы ты была там для нашей дочери, потому что я не могу, и ей понадобится её мать. Я окунул тебя в два чертовы мира, и подвёл тебя… Прости. Ты для меня всё.

Я люблю тебя,

Джуд

У меня подгибаются колени, и я опускаюсь на мраморный пол, моя душа кровоточит. Грудь вздымается от безумных рыданий, когда слёзы опаляют моё лицо, падая на бумагу в руке. Как он мог о таком просить? Он хочет, чтобы я изобразила его как монстра.

Знаете, это похоже на то, когда из твоей груди вырезают сердце, и честно я понятия не имею, как должна найти силы, чтобы жить без него дальше, а тем более с тем, что его забрали от меня в первую очередь.

Глава 34 Джуд

Я потерял счёт тому, как долго находился в этой чертовой клетке. В одиночестве. Тут ничего не остаётся, кроме как смотреть на проклятые стены, делать отжимания и думать о том, насколько все хреново. Они даже не дают мне чертову бритву, чтобы я мог побрить лицо. Дерьмо, этого достаточно, чтобы свести кого-то с грёбаного ума. Почему, черт возьми, они сажают людей, у которых не всё в порядке с головой в одиночную камеру? Давайте просто доведём их до полного психоза? Ради бога. Я уже разговариваю сам с собой. Просто отлично.

Роберт сказал, что он передал моё письмо Тор. Я спросил, как она выглядела, и он не ответил, что ещё больше меня насторожило. Конечно, есть так много всего с чем может справиться человек, пока не сломается. Она нуждается во мне, и я ничего не могу с этим поделать.

Я слышу, как Маршал ляпает своей дверью и замирает. Он делает это каждое утро. Каждое чёртово утро. Я встаю с неудобной кровати и отливаю. Я включаю воду и умываюсь, а затем сажусь на край кровати и жду. Сегодня у меня слушанье. Я не знаю, как буду с ней общаться. Я боюсь того, что она собирается сказать по моей просьбе.

 В конце концов, я слышу шаги, идущие по коридору, и я встаю, ожидая прямо перед дверью. Хмурое лицо охранника сверкает через окошко.

– Пирсон, запястья вместе.

Я скрещиваю руки, когда он открывает дверь, как обычно, надевает на меня наручники, прежде чем проводить по коридорам наружу. Солнце ярко светит, и оно греет мне кожу. Когда-то я наслаждался этим ощущением, но не сейчас. Мне больше не нравится это.