Ярость

Камень из рогатки негодного мальчишки угодил прямиком в голову прекрасной пташке Венди. А что это были за пташки! Все добрые слова, прозвучавшие в адрес Скай Скайлер, могли быть сказаны также о Бинди Кенделл и Рен Кляйн. Все трое были красивы, высоки, стройны и светловолосы. Все трое обладали выдающимися умениями. Все трое были совершенны во всех отношениях. И если финансовое будущее великих семей зависело от их в высшей степени самонадеянных братьев, то этих юных женщин взращивали лишь затем, чтобы они приняли на себя заботу о семейном имидже, сделались воплощением семейного стиля и класса. Образом семьи. Достаточно было теперь взглянуть на убитых горем мужчин, чтобы осознать масштаб их утраты. Они безмолвствовали, но выражение их лиц было красноречивей всяких слов: «Мы, сыновья, нужны для того, чтобы было кому передать бизнес, но именно дочери делают нас теми, кто мы есть. Мы всего лишь ковчег, а они — бескрайний океан. Мы — большие неподвижные машины, а они сообщают нам движение. Кто скажет нам теперь, как жить дальше?» А еще на их лицах читался страх: «Кто будет следующей жертвой? Кто еще из наших девочек, из наливных яблочек, подаренных нам в усладу, достанется смертоносному червю? Кого нам хоронить следом?»

Настоящая живая куколка. Эти три девушки были рождены, чтобы стать ценными призами, трофеями, великолепно упакованными статусными женами, статуэтками «Оскар», куклами Барби, по выражению Элеанор Соланки. Ничего удивительного, что для молодых людей их круга эти три смерти были равносильны пропаже из элитного клуба ценной памятной медали, золотой чаши или серебряного кубка. Газеты сообщали, будто тайное общество «М. и X.», что, по всей вероятности, следовало понимать как «Молодой и Холостой», состоящее из представителей сильной половины золотой молодежи, планирует провести ночную траурную церемонию с целью излить свою скорбь и выразить солидарность понесшим утрату товарищам: «Коню» Марсалису, Андерсу «Заначке» Андриссену (владельцу любимого дочерью Кенделлов ресторана «Еврохунк») и сердечному другу Лорен Кляйн, Кейту Медфорду, по прозвищу Бита. Поскольку «М. и X.» было тайным обществом, все его предполагаемые члены настойчиво отрицали сам факт его существования и категорически отказывались как-либо комментировать просочившиеся в прессу слухи о том, что траурная церемония должна завершиться танцами и купанием на частном пляже курорта Мартас-Винъярд, участвовать в которых должны обнаженные — но загримированные — мужчины и женщины, благодаря чему образовавшиеся после гибели девушек вакансии в постелях их богатых дружков после тщательного отбора будут заполнены.

Все три убитые девушки и их пока еще живые сестры по классу, таким образом, вполне отвечали определению Дездемоны, которое в свое время предложила Элеанор. Они были собственностью. И вот теперь на волю вырвался маньяк Отелло, который уничтожает тех, кто не может ему принадлежать и тем самым задевает его честь. Не за неверность, но за равнодушие к нему убивает он в этом ремейке трагедии по версии двухтысячного года. А может, он убивает просто для того, чтобы показать, как мало в этих девушках осталось человеческого, как легко их поломать. Чтобы обнажить их кукольную сущность. Ведь это — да! — женщины-андроиды, куклы нынешнего века, механизированные, компьютеризированные, не просто жалкие человеческие подобия, которыми когда-то тешились малыши в детских, но законченные воплощения живых людей.

Изначально кукла рассматривалась не как самостоятельная сущность, но как отображение. Задолго до появления тряпичных детских куколок, чучел и пугал люди изготовляли подобия живых детей и взрослых. Считалось роковой ошибкой позволить чужаку завладеть повторяющей вас куклой, ибо он завладевал важной частью вас самих. Крайнее выражение эти идеи обрели в практиках вуду, когда, желая причинить вред человеку, в его куклу втыкают булавки, а чтобы убить, сворачивают кукле шею с той же легкостью, с какой повар-мусульманин сворачивает голову цыпленку. С появлением массового производства игрушек тонкая связь между человеком и куклой была утрачена. Куклы сделались просто куклами, множеством идентичных клонов. Они стали объектами тиражирования, собираемыми на конвейере, одетыми в униформу и начисто лишенными индивидуальности. Но в последнее время все поменялось снова. Сам Соланка тем, что лежало на его банковском счете, был обязан недавно появившемуся у людей желанию иметь куклу, которая обладала бы если не личностью, то хотя бы ярко выраженной индивидуальностью. Его куклам было что о себе рассказать.