Ярость

И только я пребывал в приподнятом настроении. Успев выпить два коктейля мартини, я с нетерпением предвкушал ужин. Устав от гнетущего молчания, попробовал заговорить с Лео, который сидел рядом, — правда, из-за сильного ветра мне пришлось кричать.

— Слушай, Лео, это правда, будто ты собрался стать актером?

Парень уставился на меня в изумлении.

— Кто вам сказал?

— Твоя мама, конечно. И я не удивлен.

— Не удивлены? — Лео подозрительно прищурился. — Почему?

— Ну, есть одна старая пословица, — я хитро подмигнул, — яблочко от яблоньки недалеко падает.

Я захохотал, а Лео молча насупился.

— Это шутка такая? Не понимаю.

Он исподлобья глянул на меня и стал смотреть на сияющий далекими огнями Миконос.

— Мы почти добрались, — заметил я. — Красиво, да?

Иначе и не скажешь! По вечерам Миконос сказочно прекрасен, словно колдовской мираж. Приближаясь к острову, нельзя не залюбоваться мириадами огней, что освещают белые домики, разбросанные вдоль склонов холмов.

«Ялос» переводится с греческого как «берег моря». Оправдывая свое название, ресторан находился у волнореза. Мы высадились на частной пристани. Я с радостью выбрался из качающегося на волнах катера и ступил на твердую землю.

Мы поднялись по каменной лестнице в ресторан. Место было очень живописное: вдоль набережной стояли столики с белыми скатертями. На ветвях оливковых деревьев ярко горели фонарики. Снизу доносился шум волн, ударявших о камни береговой стены.

Сюда уже торопился заметивший наше появление Бабис. Он щелкнул пальцами стайке официантов — все как один в перчатках, галстуках-­бабочках и белоснежных пиджаках. Посетители за соседними столиками с любопытством на нас оборачивались. Стоящий рядом Лео нервно поежился. За всю свою жизнь он так и не привык к повышенному вниманию. Разве можно винить парнишку? Сегодня внимания нам доставалось много.

«Ялос» был дорогим пафосным рестораном с необычайно богатой, избалованной клиентурой. И тем не менее внезапное появление Ланы, будто современной Афродиты, повергло публику в шок. Все вокруг застыли, открыв рты.

В тот вечер Лана блистала: в ее волосах, ушах и на шее сверкали бриллианты. Она выбрала белый наряд — лаконичное, но дорогое, сшитое идеально по фигуре платье отражало свет, и казалось, будто Лана источает сияние, как прекрасный призрак.

Это было поистине завораживающее зрелище. В довершение всего к Лане подбежал прелестный мальчуган лет семи — его подослали родители. Ребенок смущенно протянул Лане салфетку и попросил автограф на память. Лана улыбнулась и грациозно кивнула. Она расписалась на салфетке одолженной Бабисом ручкой, а затем поцеловала мальчика в щеку, отчего тот стал пунцово-­красный. Восхищенная публика разразилась громом аплодисментов.

Все это время Кейт стояла бок о бок со мной, и я чувствовал, как растет ее раздражение. Злоба исходила от нее, словно жар от раскаленной сковороды. Вам следует кое-что узнать о Кейт. Эта женщина отличалась несдержанным нравом, о чем хорошо было известно в театре — каждый в труппе однажды испытал на себе ее ярость. В гневе Кейт становилась страшна — она бушевала как ураган, пока злость не выгорала дотла. А потом наступало раскаяние, и Кейт отчаянно старалась загладить свою вину, что, к сожалению, удавалось не всегда.

И сейчас я видел, что Кейт медленно закипает. Еще немного, и она взорвется. В ее взгляде читалась лютая ненависть.

Мгновение спустя Кейт произнесла театральным шепотом — так, чтобы слышали все в ресторане:

— А что, мой автограф никому не нужен? Отлично! Ну и пошли вы!

Бабис, перепугавшись, решил перевести все в шутку и старательно засмеялся. Смеялся он громко и долго. Затем повел нас к столику, и при этом так кудахтал и суетился вокруг Ланы, так низко кланялся, что рисковал кувырнуться.

Когда мы добрались до нашего столика, Кейт демонстративно выдвинула для себя стул и уселась, не дожидаясь помощи официанта.

— Спасибо, приятель, справлюсь сама, — заявила ему Кейт. — Обойдусь без особых почестей. Я ведь не кинозвезда! Куда уж нам, простым смертным…

Лана тоже отказалась от услуг официанта, пытавшегося отодвинуть для нее стул.

— И я простая смертная, Кейт, — с улыбкой ответила она.

— Ты? Нет! — отрезала та, закуривая сигарету. — Боже… — Театрально вздохнула. — Тебя еще не тошнит?

— От чего меня должно тошнить?

— От этого. — Кейт обвела жестом соседние столики. — Неужели тебе не хочется спокойно поужинать, без оваций от пятисот человек?

Лана стала изучать меню.

— Ну прям уж пятьсот… Так, несколько столиков. Люди порадовались, а мне этот пустяк ничего не стоил.

— Зато мне стоил многого.

— Правда? — Лана с дрожащей улыбкой посмотрела на Кейт. — Это действительно стоило тебе так много?

Кейт не удостоила ее ответом и повернулась к Бабису.

— Принесите мне выпить. Шампанского.

— Конечно-­конечно! — Бабис с поклоном взглянул на Лану. — А для мадам?

Но Лана не ответила. Казалось, она даже не слышала вопрос, продолжая смотреть на Кейт со странным, растерянным выражением лица.

— Мам, давай закажем, пожалуйста, — поторопил ее Лео.

— Да, — кивнул Джейсон. — Ради бога, чего тянуть!