Ярость

Вот что было особенно больно — ведь Лана любила! Боль от предательства ощущалась настолько остро, настолько глубоко — как физическая кровоточащая рана. Это какой-то бред! Неужели лучший друг действительно ей лгал? Ловко ею манипулировал, пытался отрезать от других людей, хотел разрушить ее брак? А теперь замыслил настоящее убийство?

Лана решила обратиться в полицию. Немедленно. Иного выбора не оставалось. Ободренная этой мыслью, Лана ускорила шаг. Она пойдет в полицию и все им расскажет…

И что именно она расскажет? Про накорябанные в записной книжке откровения психически больного человека? А не примут ли ее саму за чокнутую? Что Лана может предъявить? Невнятные истории про манипуляции, супружескую измену и план убийства? Представив сцену в полицейском участке, она пошла медленнее. История тут же просочится в прессу, фотография Ланы будет на первой странице каждого бульварного издания в мире. Материала хватит на целую серию статей, на год вперед… Нет, она не может такого допустить — ради Лео и ради себя самой.

Что тогда? Что еще можно предпринять? Лана остановилась в нерешительности, замерла посреди тротуара, не зная, что делать и куда идти. В столь ранний час людей на улице было мало. Редкие пешеходы проходили мимо, и почти никто не обращал на нее внимания. Лишь один мужчина, торопившийся по своим делам, проворчал с тяжким вдохом: «Давай-ка, милая, с дороги, а то ни пройти, ни проехать!»

Это вывело Лану из задумчивости. Она начала медленно переставлять ноги и двинулась дальше. Брела куда глаза глядят, без цели. И в итоге очутилась возле Юстонского вокзала. Зашла внутрь и обессиленно опустилась на скамью.

Лану придавила усталость. За последние несколько дней жизнь дважды ударила ее под дых. Первый раз, когда выяснилось, что у Джейсона роман с Кейт — это открытие вызвало у Ланы эмоциональный срыв, слезы и истерику. Видимо, тогда она выплакала все, потому что, пережив второе предательство, не смогла выдавить ни слезинки. Больше не осталось ни слез, ни чувств. Лана чувствовала лишь изнеможение и растерянность. Не было сил даже думать.

Почти час она, опустив голову, просидела на скамейке. На вокзале постепенно просыпалась жизнь. На Лану никто не обращал внимания — в глазах многочисленных пассажиров, равнодушно идущих мимо, она стала невидимкой, очередной заблудшей душой.

Наконец ее заметили. Старичок, которому, как и Лане, было некуда идти. Пошатываясь, он подошел к ней. От старика разило спиртным.

— Выше нос, детка, — прохрипел он. — Все не так уж плохо. — А потом, приглядевшись повнимательнее, добавил: — Э, какое знакомое лицо… Где бы я мог тебя видеть?

Лана молча смотрела вниз и лишь отрицательно помотала головой. В итоге старик отстал от нее и поплелся прочь. Лана усилием воли поднялась на ноги и вышла из здания вокзала. Как раз в это время открылся паб напротив. Пару мгновений она колебалась, раздумывая, не зайти ли туда. Нет, напиваться нельзя, ей требовался кристально ясный разум.

Проходя мимо паба, она подумала о Барбаре Уэст. В памяти всплыли события, которые Лана так старалась забыть. Все, что Барбара рассказывала об Эллиоте. О том, что он опасен, что у него расстройство психики. А Лана не верила — уверяла, что Эллиот порядочный, добрый и любящий человек…

Но она ошибалась. Барбара говорила правду. С каждым шагом в голове у Ланы прояснялось. Мысли потекли стройным ясным потоком. Лана увидела свою цель и поняла, что надо делать. Она содрогалась от одной мысли об этом, однако иного выхода не было — только так можно докопаться до правды.

Лана целый час шла пешком от Юстонского вокзала до Маленькой Венеции[37]. Взойдя по ступенькам на крыльцо викторианского особняка, нажала на кнопку звонка и не отпускала ее до тех пор, пока в прихожей не послышались шаги. Дверь резко распахнулась.

— Какого черта!..

Кейт выглядела ужасно. Она только заснула после тяжелой ночи. Волосы в беспорядке, макияж размазан. При виде Ланы Кейт сразу сдулась.

— Ты что здесь делаешь? Что случилось?

Глядя на нее в упор, Лана выпалила первое, что пришло в голову:

— Ты трахаешься с моим мужем?

Кейт резко втянула воздух — так, что аж горло перехватило. А потом медленно, хрипло выдохнула.

— О господи, Лана… Все кончено. Я с ним порвала. Прости меня… Я так виновата…

Этот краткий, но честный диалог послужил отправной точкой, крохотной первой ступенью, с которой можно двигаться дальше. Правда обрушила стену между Ланой и Кейт или как минимум пробила в ней брешь. Они наконец-то смогли откровенно поговорить.

Лана прошла на кухню и села за стол. Они провели там несколько часов, говорили без умолку, плакали.

Впервые за несколько лет подруги были честны друг с другом. Безудержным потоком полились все накопившиеся недопонимания, недомолвки, обиды, вранье и подозрения. Кейт призналась, что полюбила Джейсона с первого взгляда, а потом уронила голову на руки и разрыдалась.

— Я любила Джейсона, — тихо промолвила она. — А ты его отняла. Мне было очень больно. Я пыталась смириться и жить дальше, но не смогла.

— И тогда ты решила его вернуть? Я правильно понимаю?