Ярость

Экран телевизора прояснился, когда Сэм нажал кнопку, и лицо, появившееся на нем, чуть не заставило его отшатнуться. Это было лицо Кедры Уолтон, и она была очень рассержена. Черные локоны развевались, как волосы Медузы, когда она придвинулась к экрану. Она, должно быть разговаривала с кем-то в глубине, ожидая, когда Сэм ответит на вызов, потому что гнев ее был направлен не против Сэма. Он это понял. Ее слова выдали ее.

- Сэм Рид, вы болван! - ровно и без всякого вступления заявила она. Египетское спокойствие исчезло с ее тонкого презрительного лица. Даже презрение исчезло! - Неужели вы в самом деле думали, что вам это удастся?

- Обязательно удастся, - заверил ее Сэм. Он был уверен, очень уверен в исполнимости своих планов.

- Бедный глупец, вы никогда раньше не имели дела с бессмертными. Наши планы действуют медленно. Мы можем себе это позволить! Но вы, конечно, не думали, что Захария Харкер позволит вам остаться в живых после того, что вы сделали? Он...

Голос за ней произнес:

- Позвольте мне говорить самому, Кедра, дорогая, - и с экрана на Сэма взглянуло гладкое, лишенное возраста лицо Захарии. Глаза его были задумчивы. - В чем-то я должен быть благодарен вам, Рид, - продолжал голос бессмертного. - Вы умны. У вас оказалось больше ресурсов, чем я ожидал. Вы заставили меня поднапрячься, а это большое удовольствие. К тому же вы сделали уязвимым Хейла и весь его честолюбивый проект. И за это я тоже хочу вас поблагодарить. Я люблю воздавать должное.

Глаза его были глазами человека, глядящего на что-то такое безличное, что Сэм ощутил холодную дрожь. Такая отдаленность во времени и пространстве, как будто Сэма здесь вообще нет.

Или будто Харкер смотрел на мертвеца. Что-то безличное и отдаленное отделяет живого от мертвеца. От Сэма Рида.

И в этот момент глубочайшего прозрения, потрясшего все его убеждения, Сэм понял, что, видимо, Харкер с самого начала знал, что Сэм перехитрит его в истории с Хейлом и перехитрит также и Хейла. Сэм был слабым звеном в крестовом походе Хейла, единственным звеном, которое, будучи заподозрено, приведет к крушению всего проекта. До сих пор Сэм думал, что никто не заподозрит.

Но Захария Харкер знал.

- Прощайте, Рид, - сказал ровный голос. - Кедра, дорогая...

На экране снова появилось лицо Кедры. Она по-прежнему сердилась, но гнев был поглощен другим чувством, когда ее глаза встретились с глазами Сэма. Длинные ресницы наполовину скрывали их, на ресницах виднелись следы.

- Прощай, Сэм, - сказала она. - Прощай. - Взгляд ее голубых глаз устремился куда-то за ее плечо.

Сэму хватило времени, чтобы повернуться и увидеть угрозу. Но не хватило - чтобы остановить ее. Потому что Розата стояла рядом и тоже смотрела на экран. И когда он повернулся, ее пальцы оторвались от струн арфы, неся ему забвение.

Он ощутил сладкий ужасный запах порошка, ударивший ему в нос. Тщетно пытаясь схватить ее и сломать ей шею, вытянул руки. Но она уплыла от него, и все комната закружилась, и вот Розата глядит на него откуда-то сверху, и в ее глазах тоже стоят слезы.

Запах наркотического порошка поглотил все. Наркотик, вызывающий эвтаназию, способ самоубийства.

Последнее, что он видел, - две женщины, глядевшие на него со слезами в глазах. Должно быть, они любили его, раз плакали, но они же принесли ему гибель.

Он проснулся. Запах смертоносного порошка не ощущался. Было темно. Он почувствовал, что плечом упирается во что-то, и встал неуклюже. Чуть посветлело. Конец переулка, тупик, подумал он. Где-то в полутьме проходили люди.

Ногам было больно от ходьбы. Осмотрев себя, Сэм обнаружил, что он в лохмотьях и босой.

Наркотический порошок мог заставить человека спать очень, очень долго. Как долго?

Он заковылял к выходу из тупика. Прохожий взглянул на него с любопытством и отвращением. Он схватил прохожего за одежду.

- Колония, - прохрипел он, - Ее открыли?

Прохожий отбросил его руку.

- Какая колония? - нетерпеливо спросил он.

- Колония! Колония на поверхности!

- Ах, это. - Он рассмеялся. - Вы малость опоздали. - Очевидно, он решил, что Сэм пьян. - Ее открыли уже давно.

- Когда?

- Сорок лет назад.

Сэм вцепился в поручень торгового автомата у выхода из тупика. Колени у него подогнулись, и ему пришлось держать себя руками. Он смотрел в пыльное зеркало и в собственные глаза.

- Сорок лет! Сорок лет! - и лишенное возраста, не изменившееся лицо Сэма Харкера смотрело на него, с красными бровями, без морщин, как всегда. - Сорок лет! - пробормотал Сэм Харкер.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

И действительно будет время,

Когда желтый дымок заскользит по улицам

И будет тереться о стекла окон;

Будет время, будет время

Подготовиться к встрече тех, кого вы встретите;

Будет время убивать и созидать;

Будет время для всех работ

И для ответа на все вопросы.

Т.С.Эллиотт