Ярость

Она учуяла запах страха, исходящего от остальных, и почувствовала сильный страх Стефана, стоящего возле нее. Его фонарик скользил по тому, что находилось за Бонни, поначалу глаза Елены ничего не различали. Она видела углы, линии, контуры, и затем что-то попало в центр внимания. Мертвенно-белое лицо нелепо свисало набок…

Елена не закричала. Это была просто статуя, и ее очертания были хорошо знакомы. Они были такими же, как на плите могилы. Эта могила была один в один похожа на ту, что находилась наверху, за исключением того, что была разорена, — плита, расколотая на две части, валялась возле стены склепа. Пол был усыпан чем-то похожим на хрупкие кости.

«Осколки мрамора», — отчаянно говорил мозг Елены, — «Это просто мрамор, осколки мрамора».

Но это были расколотые и раздробленные человеческие кости.

Бонни обернулась.

Когда ее лицо в форме сердечка поворачивалось, пустые глаза словно осматривали группу. Она остановилась на Елене.

Затем, вздрогнув, она споткнулась и быстро полетела вперед, как марионетка, у которой обрезали нити.

Елена едва поймала ее и почти упала сама.

— Бонни? Бонни?

Расширенные и дезориентированные карие глаза, которые взглянули на нее, были испуганными глазами Бонни.

— Но что случилось? — спросила Елена. — Куда оно исчезло?

— Я здесь.

Над разоренной могилой появился туманный свет.

«Нет, не свет», — подумала Елена.

Она ощутила своими глазами, что это был не обычный свет. В нем было что-то более странное, чем в инфракрасном или ультрафиолетовом свете, то, что человеческие ощущения не смогут распознать. Это открылось перед ней, проникло в ее мозг, какая-то посторонняя Сила.

— Другая Сила, — прошептала она, ее кровь застыла.

— Нет, Елена.

Голос не был звуком, так же, как и увиденное не было светом. Он был спокойный, как сияние звезды, и грустный. Это Елене что-то напомнило.

«Мама»? — испуганно подумала она.

Но это не был голос ее матери. Свет над могилой, казалось, закручивался и клубился, и на мгновение Елена взглянула на это лицо, нежное и грустное. И она поняла.

— Я ждала тебя, — тихо сказал голос Онории Фелл. — Здесь я могу, наконец, поговорить с тобой в своей собственной форме, а не через губы Бонни. Слушай меня. У тебя мало времени, и опасность очень велика.

Елена обрела дар речи.

— Но что это за место? Почему ты привела нас сюда?

— Ты должна была спросить меня. Я не могла показать тебе, пока ты не спросишь. Это место вашего сражения.

— Я не понимаю.

— Этот склеп был построен для меня людьми Феллс-Черча. Могила для моего тела. Секретное место для того, у кого при жизни были скрытые силы. Как Бонни, я знала то, чего больше никто не мог знать. Я видела то, чего больше никто не мог увидеть.

— Ты была экстрасенсом, — хрипло прошептала Бонни.

— В те дни они назвали это колдовством. Но я никогда не использовала свои силы во вред, и, когда я умерла, они построили для меня этот памятник, чтобы мой муж и я упокоились в мире. Но затем, по прошествии многих лет, наш мир был нарушен.

Таинственный свет слабел и менялся, принимая очертания Онории.

— Другая Сила пришла в Феллс-Черч, полная ненависти и разрушения. Она осквернила мою могилу и разбросала мои кости. Она сделала ее своим домом. Она вышла творить зло против моего города. Я пробудилась. С самого начала я пыталась предупредить тебя об этом, Елена. Она живет здесь, под кладбищем. Она ждала тебя, следила за тобой. Иногда принимая форму совы…

«Сова». Мысли Елены понеслись вперед. Сова, как та, которую она видела сидящей на церковной колокольне. Как сова, которая была в сарае, как сова на дереве старой айвы перед ее домом.

«Белая сова… хищная птица… хищник…» — подумала она. И затем вспомнила большие белые крылья, которые, казалось, с обеих сторон простирались к горизонту. Большая птица, сделанная из тумана или снега, преследовавшая ее, нацеленная на нее, наполненная жаждой крови и дикой ненависти…

— Нет! — закричала она, память поглотила ее.

Она почувствовала руки Стефана на своих плечах, его пальцы сжали ее почти до боли. Это вернуло ее к реальности. Онория Фелл все еще говорила.

— И ты, Стефан, она следила за тобой. Она возненавидела тебя прежде, чем возненавидела Елену, мучила тебя и играла, словно кот с мышью. Она ненавидит все, что ты любишь. Она полна отравленной любви.

Елена невольно оглянулась назад. Она увидела замерших Мередит, Алариха и Мэтта. Бонни и Стефан были рядом с ней. Но Дамон… где был Дамон?

— Ее ненависть настолько выросла, что она убьет любого, любая пролитая кровь доставит ей удовольствие. Прямо сейчас, животные, которыми она управляет, крадутся по лесу. Они двигаются к городу, к огням.

— Снежные танцы! — резко сказала Мередит.

— Да. И в этот раз животные убьют всех до последнего.

— Мы должны предупредить людей, — сказал Мэтт. — Каждого, кто на танцах…

— Вы никогда не будете в безопасности пока ум, управляющий ими, не будет уничтожен. Убийства продолжатся. Вы должны уничтожить Силу, которая ненавидит; именно поэтому я привела вас сюда.

Свет начал двигаться; казалось, что он уходит.