Ярость Антея

Паника началась через трое суток, когда разлом подобрался к павильонному городку киностудии «Бомбей-Кольцово» – восточной окраине Новосибирска. В то утро каждый не покинувший город житель ощутил под ногами слабую дрожь, которая то утихала, то опять возобновлялась. Горожане, живущие близ железных дорог и линий метрополитена, и вовсе не придали значения этой вибрации. Да и остальные новосибирцы поначалу не нашли в ней ничего зловещего. Мало ли какие ремонтные работы ведутся в ближайших подземных коллекторах? Так что само по себе это обстоятельство не стало причиной дальнейших беспорядков и объявленной наконец-то властями широкомасштабной эвакуации.

Всему виной послужили крысы – эти неистребимые паразиты, против которых даже в двадцать втором веке не существует абсолютно эффективного оружия. Через час после того, как горожане почувствовали дрожь земли, крысы тысячами высыпали из помоек и канализаций, а затем дружно кинулись прочь из города. И не куда попало, а в сторону тех районов, до которых еще не добралась Тропа Горгоны.

Глядя на заполонившее улицы крысиное море и слыша раздающиеся отовсюду крики ужаса, даже самые хладнокровные свидетели этого безумия испытали суеверный страх. Движение транспорта было парализовано во всем городе, а люди в ужасе разбегались с улиц или взбирались на крыши автомобилей. Службы «Скорой помощи» зафиксировали невиданный доселе всплеск сердечных приступов, нервных припадков и острых аллергических кризов. Стаи крыс с левобережья переплывали Обь, пересекали железную дорогу и устремлялись вослед собратьям с правого берега.

Мохнатая верещащая лавина пронеслась на северо-восток и сошла на нет через пару часов. Однако порожденная ею паника не стихла, а, наоборот, только набирала обороты. Если до сей поры у большинства горожан еще теплилась надежда на то, что история с разломом завершится благополучно, то после массового бегства крыс сравнение Новосибирска с тонущим кораблем стало как никогда прозрачным и убедительным.

Прогнозы академика Ефремова с каждым днем все больше походили на правду. Сквозь километры земных недр к городу действительно подбиралось неведомое и вдобавок разумное чудовище. Без преувеличения – самое огромное чудовище из всех, какие только существовали и существуют на Земле…

Глава 4

Большие, как трамвайные колеса, шкивы подъемника вращаются у меня над головой, пропуская по своим пазам скрипучие толстые тросы. Огороженная перилами платформа вздрагивает и покачивается от порывов ветра, но исправно, метр за метром, продолжает везти меня вниз. Однако раскинувшаяся подо мной Mantus sapiens неподвластна ветряной стихии. Густой белый покров приближается неторопливо, словно низкий облачный слой для идущего на посадку авиалайнера. И эта неспешность действует мне на нервы хуже зубной боли.

Говоря начистоту, я бы предпочел, чтобы меня забросили в «Кальдеру» на парашюте. Уверен, во время прыжка мне было бы попросту не до сомнений и пораженческих мыслей. Но, к сожалению, Тихон Рокотов не настолько опытный парашютист и не может уповать на безопасное приземление в разрушенном городе. Да и неизвестно, в какие неприятности я бы вляпался, десантировавшись наугад в неизведанный район. А неспешная поездка на подъемнике позволяет изучить обстановку с высоты, без необходимости сходить на землю. И если в ходе спуска что-то покажется мне подозрительным, я могу подать сигнал красной ракетой, чтобы бойцы Верниковского поскорее вытягивали меня обратно наверх. Поэтому и приходится спускаться вниз, как какому-нибудь мойщику окон, а не героическому спецагенту, в которые произвел меня позавчера командир антикризисной бригады.

Неожиданный каприз судьбы для того, кто еще неделю назад лежал в психушке безо всякой надежды выйти оттуда в ближайшую пятилетку, верно? Хотя считать везением такую свободу – чересчур самоуверенно. Вести речь о моей полной реабилитации рановато, поскольку ее еще требуется заслужить. Для этого я должен пройти по маршруту экспедиции Ефремова и попытаться отыскать место, где он погиб. А если повезет, то и его тело плюс некий специфический груз, который нес с собой академик. После чего подобрать контейнер – Верниковский уверял, что он нетяжелый, поскольку пожилой геолог без труда таскал его в одиночку, – и вернуться к подъемнику.