Ярость Бури

То были солдаты маршала, которые теперь пополнили ряды нечестивого войска.

Нежить бросилась вперед. Маршал Дугхан свирепо сражался. Он снова и снова наносил удары палицей, разрывая мертвую плоть, но кобольды и искалеченные солдаты все равно продолжали наступать. Теперь мертвецы были повсюду. Они кромсали последнего выжившего клыками, кусались и наносили удары оружием. Из груди маршала вырвался отчаянный крик, и бесконечный поток нежити поглотил его…

Над Златоземьем встало солнце, но маршал Дугхан по-прежнему лежал в кровати. Он с трудом пошевелился. Его брови были болезненно нахмурены, а по телу струился пот. Губы едва заметно шевелились, как будто Дугхан пытался заговорить или вскрикнуть, кулаки сжались с такой силой, что побелели костяшки.

Вдруг маршал сел и закричал. Однако проснуться не сумел и вновь упал на кровать, извиваясь, потея и дергаясь так, словно сражался с невидимым врагом из своих кошмаров.

Его крик был громким и наверняка привлек бы внимание всего города, но, тем не менее, никто, ни члены семьи, ни слуги не пришли проверить, что же происходит. Сделать этого они попросту не могли. Все жители Златоземья спали в своих кроватях, мучимые кошмарами.

Тиранда, даже будучи верховной жрицей богини Луны, считала солнечный свет прекрасным. И все же его яркое сияние жгло глаза – сказывалась привычка бодрствовать по ночам. Так было не всегда. В юности, очень давно, Тиранда не испытывала боли, глядя на солнце. Более того, они с Малфурионом и Иллиданом часто сбегали днем, когда прочие эльфы спали, и увлеченно исследовали мир, залитый светом солнца. Первое время Малфурион даже учился у Кенария в дневное время.

«Возможно, возраст наконец берет свое», – подумала Тиранда. В конце концов, она была старше большинства ночных эльфов и пережила не только многих своих друзей, но и всех близких, за исключением двоих.

Лунная поляна находилась так далеко от столицы, что жрице, ее стражницам, а также верховному друиду Фэндралу с его последователями пришлось остаться здесь на день, чтобы вернуться в Дарнас следующей ночью. Большинство друидов без возражений расположилось в подземных залах обителей.

Тиранде же было некомфортно. Слишком многое здесь напоминало о не самых приятных местах из прошлого. Например, о темницах дворца Азшары.

Королева Азшара, движимая тщеславием и одержимостью, пожертвовала своим народом и добровольно открыла Пылающему Легиону путь в Азерот. Это решение подсказал ей главный советник Ксавий. Оба были повинны в бесчисленных смертях эльфов от рук демонов. Тиранда хотела бы навсегда забыть о безумной королеве, но слишком многое напоминало о тех страшных временах.

Оставив полумрак обителей позади, вместе со своими подданными и несколькими друидами она устроилась в шатрах, сотканных из вьющихся лоз и листьев обитателями Лунной поляны. Расположившись так, чтобы не мешать отдыху Фэндрала и остальных друидов, правительница ночных эльфов отрабатывала боевые навыки в шатре размером три на три метра, сплетенном из лиственных жил самого Тельдрассила. Опытные ткачи украсили его узорами, характерными для Сестер Элуны, и чаще всего здесь встречался символ луны. Шатер, благословленный самой Матерью-Луной, излучал легкое серебристое сияние.

Внутреннее убранство нельзя было назвать роскошным – отправляясь в путешествия, Тиранда брала с собой лишь самое необходимое. Из мебели здесь присутствовали разве что небольшой деревянный столик и стул, принесенные друидами. Тиранда положила рядом с сотканными из листьев Тельдрассила одеялами, служившими постелью, свою лунную глефу. Ночные эльфы и особенно Часовые, их элитные воительницы, предпочитали это древнее оружие с тремя клинками всем прочим. Тиранда, прекрасно понимая, что мир полон опасностей, часто практиковалась в искусстве владения глефой. Однако сейчас ей хотелось отработать приемы рукопашного боя и немного размяться.

С Фэндралом всегда было трудно, но их совместное путешествие на Лунную поляну к безжизненному телу Малфуриона оказалось гораздо более тяжелым, чем Тиранда могла предположить.

Она с почтением относилась к высокому положению Фэндрала среди друидов и к нему самому, но была совершенно недовольна его планами. Скрепя сердце, Тиранда согласилась подождать, но подобная медлительность шла наперекор ее привычке действовать быстро и решительно, как настоящая воительница.

И вот теперь ей приходилось сражаться с собственными желаниями. Тиранда стала тренироваться с удвоенной силой. Она вскинула руки и нанесла удар ногой по воображаемому противнику. С момента своего послушничества Тиранда добилась больших успехов и в некоторых аспектах сумела даже превзойти Малфуриона, который за последние десять тысячелетий слишком уж часто предпочитал Азероту совершенство Изумрудного Сна. Порой Тиранду страшно злило, что он оставлял ее, но их любовь всегда была сильнее этого темного, разрушительного чувства.