Ярость Бури

Крас все же нашел в себе силы встать и нанести ответный удар. Он не обладал великим даром Аспекта, но считался одним из самых сильных и искусных представителей драконьего рода. Кроме того, Смертокрыл дерзнул напасть на могущественного супруга Алекстразы в его же убежище, где тот мог с легкостью воспользоваться силой стихий!

Однако не успел Крас собрать энергию для заклинания, как все его тело пронзила невообразимая боль, и осколки сфер вспыхнули ярким светом.

Те из них, что разлетелись по залу, вдруг взмыли в воздух, и Крас, заметив это, пригнулся. Его тело стало стремительно увеличиваться в размерах, а руки и ноги теперь больше напоминали конечности рептилии. Из спины выросли кожистые крылья, в одно мгновение превратившиеся из крохотных в огромные.

И снова по залу эхом разнесся хохот Смертокрыла, а осколки засияли еще ярче. Вдруг превращение Краса в красного дракона Кориалстраза замедлилось.

Оставшиеся осколки сфер подлетели ближе, но вместо того, чтобы вонзиться в тело, как раньше, прилипли к алой чешуе. Крас попытался сжечь их или хотя бы стряхнуть, но ничего не выходило, и они лишь сильнее впивались в кожу.

Дракон утратил способность двигаться и вдруг с ужасом обнаружил, что осколки начали его сдавливать. Крас становился все меньше и меньше так, словно во всем его теле не осталось ни костей, ни мышц.

А потом, когда кошмарное преображение закончилось, он понял, что оказался внутри даже не сферы, а золотого диска.

Крас широко распахнул глаза от удивления.

– Нет…

Прямо перед ним возникла чудовищная, изуродованная шрамами и ожогами морда Смертокрыла.

– Кориалстраз…

Вместо ответа Крас собрал последние силы и попытался разрушить свою тюрьму. Однако диск даже не дрогнул и лишь засиял еще ярче.

– О да, – насмешливо ответил Смертокрыл. – Наполни мое творение силой. Это вполне справедливо, ведь прошлый артефакт ты разрушил!

– Но это невозможно, – покачал головой Крас.

– Еще как возможно, – ответило черное чудовище, ухмыльнувшись и сверкнув острыми зубами. – Ты будешь питать Душу Демона до конца времен и станешь ее новым сердцем!

Кошмарный диск ярко вспыхнул, и Крас закричал от боли.

Вдруг он на мгновение увидел самого себя в облике дракона, спящим в горном убежище. Хоть это видение почти сразу исчезло под натиском невыносимой боли, Крас понял нечто важное. Вот почему нападение врага застало его врасплох! Кроме того, едва ли Смертокрыл смог бы воссоздать столь кошмарный артефакт подобным образом.

Теперь Крас знал правду.

Все это время он спал.

Спал в облике дракона и видел такой кошмар, с которым прежде никогда не сталкивался.

Осознав это, Крас вновь попытался вырваться. Никакой ловушки не существует. И Смертокрыла на самом деле здесь нет. Это всего лишь иллюзия.

Однако ничего не изменилось.

Отражение Смертокрыла никуда не исчезло, его смех все так же резал слух:

– Я подчиню себе Алекстразу и займу твое место! Мои дети будут безраздельно править небесами, а Азерот сгорит в пламени вместе с твоими любимыми смертными тварями!

«Это всего лишь сон, – убеждал себя Крас. – Всего лишь кошмар!»

Он прекрасно это понимал и даже начинал догадываться, почему попал в такую подлую ловушку, но проснуться все равно не мог…

Гиппогрифы, впервые оказавшиеся в этой местности, беспокойно дожидались своих наездниц на берегу. Обычно к помощи крылатых созданий прибегали, чтобы добраться до Аубердина, однако на этот раз путникам в силу обстоятельств пришлось приземлиться близ Лунной поляны.

Один из гиппогрифов, блеклоперый самец сине-бирюзовой расцветки с лошадиными ногами, взвился на дыбы. Эта порода, названная в честь высокогорья Блеклых Перьев, превосходно подходила для полетов. Жрица, стоявшая рядом, сказала что-то успокаивающее. Гиппогриф зарылся острыми когтями передних, птичьих лап в землю и склонил увенчанную рогами голову хищной птицы, позволяя себя погладить.

На Лунной поляне остались только Сестры Элуны. Друиды улетели некоторое время назад, приняв облик птиц. Тиранда не стала их задерживать, прекрасно понимая, что Фэндралу не терпелось вернуться домой. Но это даже к лучшему.

Верховная жрица огляделась вокруг, а затем обратилась к своим верным стражницам:

– Я хочу пройтись. Подождите здесь.

Стражницы подчинились, не задавая лишних вопросов. Тиранда развернулась к ним спиной и направилась обратно к деревьям. Она вошла в лес, наслаждаясь красотой лунной ночи и покоем этого места.

На Лунной поляне царила атмосфера безмятежности, но Тиранда все равно хотела поскорее вернуться в тишину храма Элуны. Обязанности правительницы никогда ее не прельщали, и особенно трудно было принимать решения, которые могли привести к смертям невинных. Верховная жрица ценила каждую жизнь. Слишком уж хорошо она помнила предыдущую правительницу, которая была настолько одержима тщеславием, что собственноручно отправила свой народ на бойню. В представлении Азшары все эльфы существовали лишь для того, чтобы жить и умирать по ее прихоти.

– Но я не Азшара! И никогда ей не стану, – уже не в первый раз тихо произнесла Тиранда.