Ярость Гуорры

Пока мы перебрасывались фразами, я успел вбить в программу номер Власа и нажал на зеленую пиктограмму. Телефон прилежно отзвонил с минуту, но ответа не получил. Облом. Раз не отвечает на мобильный, значит, Влас в игре. Логика не подвела, и мессенджер радостно сообщил о «зеленом» статусе абонента, после чего я сразу же отправил короткое сообщение, спустя тридцать секунд получил ответ и стал ждать. Во время ожидания Кира забрала компьютер, начав что-то усиленно гуглить, – я примерно догадывался, что именно она ищет, но вмешиваться не стал.

Когтю понадобилось несколько минут на вываливание из Вальдиры и игрового кокона, после чего на экран ноута выскочило сообщение о вызове.

– Алло?

– Рос, здорово! Ты где?!

– В реале, – хмыкнул я. – Ну ты как? Жив-здоров?

– Я норма. Слушай, братух, можешь прыгнуть из реала в виртуал? А? Ненадолго, минут так на сорок, максимум на часик тебя займу. В любом Великом городе.

– Удивил, – признался я, до этого думавший, что старый друг в очередной раз попробует вытащить меня на дачу с сауной и девушками.

– Я стараюсь, – фыркнул Влас. – Кстати, Банкир справлялся о твоем здоровье. И что-то с тонким намеком пыхтел про то, что, мол, тебе руку протянули, а ты всего паладина вырвал… Если ты совсем усталый и жутко вялый, я поясню – речь про Киру.

– Вырвал паладина… – протянул я, покосившись на задумчиво прислушивающуюся Беду. – Надо понимать, вырвал я ее из дружных рядов Альбатросов.

– Ну да. Он реально чуток обижен, но пока Кира вроде еще из стаи белых птиц, так что все в порядке. Ты, кстати, что скажешь, если он тебя спросит? Мне ради спортивного интереса знать хочется.

– А сам как думаешь? – легко ответил я. – У нас тут отношения. Как сложится дальше, не знаю, но в одном уверен – наши отношения важнее клановых заданий. Так ты меня за этим искал, Коготь? Спросить, что я думаю про Киру, Альбатросов и Гошу?

– Нет. Я заполнял паузу в беседе, пока ты думаешь над приглашением.

– Не получится, – признался я. – Сейчас никак. Только выбрался из потного гроба, надо чуток отдохнуть.

– Ясно.

– А что хотел-то?

– Побеседовать. На интересную тему. Рос, а когда сможешь? Ты ведь по-любому в Вальдиру нырнешь, верно? Нам часа для беседы хватит. Ради старого друга освободишь часик от потока приключений?

– Ладно, – вздохнул я, понимая, что раз уж сам вышел с Власом на связь, надо это дело продолжать. – С четырех до пяти я весь твой.

– С четырех до пяти чего?

– Утра.

– Озверел? Мне до полуночи минимум разгребаться с суточными заданиями Альбов!

– Тогда отложим, – предложил я. – Сейчас график у меня такой плотный, что ты на его фоне кажешься беззаботным малышом со слюнявой конфетой безмятежности во рту. Такие вот дела, ребенок.

– Хм… – коротко рассмеялся Влас и ответил: – Как сказал великий писатель: мы не должны превозноситься над детьми, мы их хуже. И если мы их учим чему-нибудь, чтоб сделать их лучше, то и они нас делают лучше нашим соприкосновением с ними.

Повисшую после заявления Власа тишину следующую минуту не нарушало ничто, кроме тихого журчания выливающегося из накренившейся кружки кофе.

– Это Федор Михайлович Достоевский изволил заявить, – скромно пояснил Коготь. – Але, Рос? Ты там?

– Ох… Влас, ты в порядке? На днях не падал, головой не ударялся? – отойдя от шока, поинтересовался я, параллельно забирая у Беды кружку с остатками не успевшего вылиться кофе.

– В смысле? Я в полном порядке. А если посплю больше трех часов, то стану вообще как огурец без ГМО – вкусным, хрустким, полезным, но кривым и быстро портящимся.

– Не раньше и не позже четырех часов утра, – твердо заявил я. – И только до пяти. Так что будет ровно час у нас. Готов прийти чуть пораньше минут на пять-десять.

– Фух… Какие звёзды спряли нить наших судеб? Какие боги и стихии соткали ткань наших жизней? Как случилось, что мой бог встретился с его богом? Когда они договорились о нашей встрече?.. Понял тебя. Без пяти четыре утра встречаемся. Какой из Великих городов?

– Давай Храдальроум, – практически наугад предложил я. – Давно там не бывал. Нам точно надо встретиться! С тобой какая-то беда, друг! Кулак моего отца оказался слишком твердым? Пинок моего предка поразил твою мужскую гордость и разбил в осколки твои надежды на продолжение рода? Что с тобой?

– Я тебя сейчас сам поражу! И кулаком и пинком! – взревел Влас, и я облегченно выдохнул:

– Вот теперь узнаю Пельменя.

– Скотина!

– Без пяти четыре утра, на главной площади Храдальроума, – повторил я.

– Верно. Именно в это время я тресну тебя по цифровому рылу! Только ты и я – как на предрассветной дуэли, но без секундантов. Я буду Дантесом. А ты?

– А я Чак Норрис. Лады, увидимся. И не трогай больше книги – тебе вредно!

– Давай!

– Пока…

Еще один телефонный разговор завершен.

Я молча прихлебывал кофе и смотрел на экран телевизора с выключенной громкостью. Кира так же молча таращилась на меня огроменными удивленными глазищами, в то же время пытаясь забрать многострадальную кружку.

– Лужу вытирай! – велел я, не отдавая емкость.

– Рос, это был Влас? А? Это был Влас?