Ярость инопланетного дикаря

Но сейчас меня это совсем не беспокоит. Даракс издает знакомое глубокое рычание и хватает палку управления, отчего динозавр резко поворачивается влево и ломает пару деревьев в процессе.

— Герк не мой. Но он позволяет мне ездить на нём.

— Герк, да? — это имя ему подходит. Очень по-пещерному.

Я смотрю вниз. Живое море из тысяч дедбайтов всё ещё движется в нашу сторону. Думаю, даже тираннозавру будет трудно пробиться сквозь эту стену щелкающих клювов в целости и сохранности. Но теперь, верхом на динозавре, мы удаляемся от них гораздо быстрее, чем если бы бежали самостоятельно. Я изо всех сил держусь за жесткую шкуру, потому что сейчас наш безумно могучий скакун, кажется, бежит почти на максимальной скорости. Он мчится через лес, сокрушая деревья и кусты могучими когтистыми лапами и задрав свой мощный хвост высоко в воздух. Чтобы не упасть, я цепляюсь за динозавра так, что белеют костяшки пальцев на руках.

Затем я чувствую тяжелую руку на своем плече. Даракс уверенно стоит позади меня, широко расставив ноги и держась одной рукой за палку управления, а другой за меня, удерживая от падения. Сейчас он больше, чем когда-либо, похож на древнего морского капитана, и его длинные золотистые волосы развеваются в воздухе позади него. Мы движемся в таком темпе минут тридцать, оставляя дедбайтов далеко позади. Затем тираннозавр замедляется и начинает идти спокойно. Его кожа стала горячей на ощупь, видимо, чтобы бежать так быстро, этому монстру пришлось потратить огромное количество энергии. Внезапно я осознаю, что на мне вообще ничего нет. Что ж, Даракс уже видел меня полностью голой, но все равно я чувствую себя совершенно беззащитной. Никогда бы не подумала, что буду скучать по своему уродливому и жесткому платью.

Я устраиваюсь поудобнее, снова прислоняясь спиной к ногам Даракса. Мы движемся вперед несколько часов. Время от времени Даракс направляет Герка к деревьям, чтобы протянуть руку и взять гроздь ягод, кислый плод или сочный лист. Все свои находки он отдает мне, и, хотя это не лучшая кухня, которую я пробовала, но прилично утоляет жажду и притупляет голод. Спустя продолжительное время Даракс оборачивается и смотрит нам за спину, прикрывая глаза от заходящего солнца. Затем он издает рычание, и тираннозавр замедляется, останавливается и поворачивает свою огромную голову в нашу сторону. Я оказываюсь в двух футах от гигантского желтого глаза, который не выражает никаких эмоций. Никогда не чувствовала себя более уязвимой, и, хотя я должна быть благодарна, что зверь позволил мне сесть на него верхом, у меня кровь стынет в жилах. Не стоит забывать, что это стопроцентный хищник.

Даракс спускается вниз с единственным мешком, который смог взять с собой из нашего лагеря. Он очень осторожно вешает его на ветку, а потом снова взбирается наверх.

— Дедбайты сдались. Мы оставили их позади. Теперь Герк должен отдохнуть.

— Окей.

Он поддерживает меня, когда я спускаюсь с тяжело дышащего динозавра, и я замечаю под его меховым килтом очень большую и интересную выпуклость. Я не привыкла к такой явной мужской признательности, поэтому чувствую себя польщенной. И, конечно же, я завелась. Отойдя немного в сторону, я обрываю с ближайшего куста несколько веток с листьями, чтобы себя прикрыть.

Даракс снова встает перед огромным ртом Герка и касается его как в прошлый раз. Я, несомненно, могу понять желание погладить лошадь по морде после хорошей езды, но динозавра? Лучше бы он этого не делал. Это выглядит невероятно опасным. Даракс определенно понимает, что существо может в любой момент наброситься на него. Герк просто излучает огромное количество смертельной опасности. Затем земля содрогается, и гигантский динозавр отворачивается и уходит, как будто Даракс дал ему разрешение. У меня вырывается вздох. Пусть то, что он сделал, безумно опасно и, возможно, безответственно, но он контролирует эту штуку, и это чертовски впечатляет меня. Даракс оглядывает меня с головы до ног, и у меня начинает гореть лицо. Мне нравится его внимание, но я чувствую себя неловко.

— Все разглядел, пещерный человек? — говорю я по-английски, надеясь интонацией передать смысл вопроса.

Мужчина делает шаг ближе и хмурится. Он указывает на свои глаза, затем на мои.

— А где камешки Хайди?

Да. Точно. Я оставила у реки не только платье, но и очки. Они сейчас далеко, в месте, кишащем дедбайтами. В тот момент все мои мысли были о выживании, и это казалось незначительным, но сейчас я начинаю осознавать проблему. Как без очков я смогу увидеть смертельную опасность в этих джунглях? Не-птеродактиль сможет подлететь ко мне на расстояние в шесть футов, и я не узнаю о его присутствии, пока он не перекусит меня пополам своими зубами. Сейчас я даже не могу ясно разглядеть лицо Даракса, отчего мне вдруг становится грустно.

— У реки, — вздыхаю я.

Мужчина оглядывается в ту сторону, откуда мы пришли, и почесывает подбородок.

— Далеко.

— Далеко, — соглашаюсь я, и до меня начинает доходить вся серьезность проблемы.