Ярость космоса

– Да, но… я почему-то не могу выбросить это из головы, Аксель. Мы делали ненужную работу, расходуя ценнейшие запасы кислорода, без которого нам будет не прожить ни минуты!

– Ты что, в шестой раз совершаешь на Марсе аварийную посадку? -…Нет.

– А раз так, то нечего себя терзать из-за этого. У нас стресс, потому что такого с нами раньше не случалось. Все наше состояние – это то, что и должно быть в такой ситуации. И знаешь что? Мы наоборот, как мне кажется, проявили определенную стойкость и мужество, не впали в настоящую панику и нашли силы бороться до конца.

Теперь, похоже, Аксель успокаивал вдруг разволновавшегося и усомнившегося в себе и своих силах Джона Беттелза. А ведь именно тот являлся командиром корабля и кому еще, как ни ему, следовало держать себя в руках и верить в спасение.

Джон Беттелз глубоко вздохнул, пытаясь полностью расслабиться и сосредоточиться на старте, а через минуту негромко вымолвил:

– Запускаем механизмы для постановки челнока в вертикальное положение.

На счет "три", который был озвучен капитаном, оба астронавта одновременно нажали по кнопке, каждый на своей приборной панели над головой. В отсеке управления раздался электронный писк приборов. Затем на специальном мониторе слева, за рычагом штурвала капитана появилось сообщение главного компьютера, который спрашивал: "Вы действительно хотите поставить корабль в вертикальное положение?

Для начала операции нажмите кнопки под номером 2". Без лишних разговоров пилоты выполнили предложенное компьютером действие. Сразу после этого шаттл дрогнул, а где-то сзади послышался легкий гул механизмов. На электронном дисплее отобразилась надпись: "Идет постановка корабля в вертикальное положение".

Нос челнока начал медленно подниматься, выбираясь из песочного плена. Постепенно, дюйм за дюймом, "Созвездие" поднял нос на 90 градусов и застыл в таком положении на четырех стартовых опорах, которые расположили свои "ступни" прямо под ним в виде буквы "X" и приподняли его над землей на несколько футов.

Главный компьютер сообщил астронавтам, что их корабль закончил изменение своего положения и встал под прямым углом к поверхности планеты. Следующим этапом было избавление "Созвездия" от его теперь уже ненужных твердых посадочных опор. И снова эту работу первый и второй пилоты проделали синхронно. Так все было устроено на "Созвездии" во избежание специально неверной или действительно ошибочной команды, данной кораблю кем-то из членов экипажа с одного из главных пультов управления.

Поврежденные опоры отстегнулись от шаттла. Пустые отсеки, где они прятались, когда тот в них не нуждался, плотно закрыли уцелевшие створки люков, оставшиеся невредимыми после жесткой посадки потому, что открывались не наружу, а расходились в стороны подобно дверцам лифта. Опоры упали рядом, подняв новое облако пыли, добавившееся к тому, что было вызвано поднявшимся с земли челноком.

– Все системы работают исправно,- сообщил штурман.

– На продувку маршевых двигателей нет лишнего кислорода. Обойдемся без этого и понадеемся, что они не засорены,- проговорил командир, а через секунду добавил.- Я запускаю секундомер с обратным отсчетом времени. До старта 5 минут, или 300 секунд. Время пошло!

Он нажал одну из сенсорных кнопок на приборной панели слева от себя, и на дисплее, находившемся перед его штурвалом, где главный компьютер сообщал ему разную информацию, появилось число 300. Затем оно сменилось на 299. Пошел обратный отсчет.

Марсианский закат только начинался. Небо стало терять в яркости, сменяя светлые желто-коричнево-голубоватые цвета на более темные. Сумерки сгущались со всех сторон почти на глазах, не смотря на то, что Марс вращался вокруг своей оси чуть медленнее, чем это делала Земля. Это могло происходить только из-за того, что здешняя атмосфера, гораздо более разряженная и тонкая, хуже рассеивала солнечные лучи.

С момента совершения аварийной посадки прошло менее полутора марсианских суток, или немногим более полутора земных. И вот двое выживших в страшной катастрофе астронавтов уже покидали то место, куда сначала так стремились попасть, и откуда теперь были рады улететь.