Ярость (ЛП)

- Ты должен его найти! – рычу я. – Ты найдешь этого больного сучоныша.

- Джуд, тебе нужно немного сбавить обороты, иначе тебя посадят до того, как ты его найдешь!

- Он убил моего брата.

- Я знаю. Мне жаль, Джей Пи.

- Ты его найдешь, Дэвид. Ты, черт возьми, его найдешь! – я вешаю трубку, сжимая телефон в руке.

Я найду Джо, и я убью его так, что сам дьявол найдет это безжалостным и несправедливым.

Я докуриваю свою сигарету и возвращаюсь в палату Тор. Здесь темно, если не брать во внимание тусклую лампу сбоку от кровати. Когда я приближаюсь к ней, тени еще сильнее подчеркивают ушибы на ее щеке. Ее темные волосы разметались по подушке. Я убираю выбившуюся прядь волос с её лица, мягкие локоны скользят по моим пальцам. Я зарываюсь рукой в свои волосы, вышагивая рядом с кроватью, прежде чем сажусь в кресло. Я просто сижу и смотрю на нее. Я не совсем уверен, что мы сейчас делаем. Для Джо это все игра, и сейчас я проигрываю. Он не остановится. Он придет за мной, а затем еще раз, за ней, потому что я люблю ее. И ему чертовски это известно. Я беру ее крохотную ручку в свою и прижимаю ее тыльную сторону к своим губам. 

Я больше не хочу ее покидать. Я хочу, чтобы она была счастлива и в безопасности, но теперь она настолько далека от этих двух вещей, насколько это возможно. И ничто не может этого изменить.

*** 

Сегодня Тор сказала, что хочет выписаться из больницы. Она сказала, что ей уже надоело. Когда я сказал ей «нет», она психанула и избавилась от капельницы, прежде чем выбежать из комнаты на поиски доктора. Они решились выписать ее. Ну, ладно, она чертовски упряма. Ей дали рецепт на антибиотики, и мы ушли.

Я смотрю на пассажирское сиденье, но Тор уже заснула. Она то просыпается, то снова впадает в сон уже на протяжении трехчасовой езды. Есть столько всего, что я хочу ей рассказать, но я этого не делаю, потому что, если быть честным, она настолько хрупкая прямо сейчас, что я боюсь. Черт, да я нахожусь на грани психического расстройства, я могу только представить себе дерьмо, через которое она прошла. Она просыпается, когда шины тормозят около тротуара.

- Все хорошо, куколка, - говорю я и протягиваю руку, чтобы нежно погладить ее ногу, когда паркую машину.

Я быстро пробираюсь к пассажирской двери и открываю ее, чтобы помочь ей выйти. Она останавливается и оглядывает дом. Это дом, в котором начался ее ад, и теперь это единственный дом, который у нее остался.  Мне просто интересно, так ли это.

Я шагаю вперед, но она остается на месте.  – Тор?

Она обнимает себе за плечи и качает головой. – Он знает, - тихо произносит она, в ее глазах пустота. – Он идет за мной. Он знает.

- О чем ты говоришь, Тор?

Она несет какую-то чушь. Она словно сумасшедшая, и я волнуюсь, может быть, она, наконец, потеряла последнюю каплю здравомыслия, которая у нее была.

- Он знает, где меня найти, - шепчет она.

Я нежно поворачиваю ее лицом ко мне, когда наклоняюсь к ней. Она смотрит сквозь меня.

- Джо знает, где мой дом? – спрашиваю я. Все, что она делает, кивает. Вздыхая, я оглядываюсь на лес, окружающий дом, а затем накрываю ее тело своим, обвивая свои руки вокруг неё. - Клянусь Богом, я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. У меня есть охранники. Джо не настолько глуп, чтобы ступить на мою собственность.

- Он придет, чтобы убить тебя, - выдыхает она, выражение её лица пустое.

Я потираю рукой по ее спине и кладу подбородок на ее голову. – Нет, у него не получится. Дай мне всего несколько дней, и я обещаю, мы исчезнем. Мне просто нужно сделать несколько вещей, куколка.

Она колеблется какое-то мгновение, но затем начинает медленно идти. Мы поднимаемся по лестнице в тишине. Я открываю дверь, Марни сидит в кресле, пялясь в экран телевизора. Он смотрит на нас, а затем хмурится, когда переводит взгляд на Тор. Он встает, подходит к нам и притягивает её в свои объятия. В ответ она обнимает его широкую талию, чем полностью шокирует меня.

Он еще крепче сжимает её в объятиях, его глаза поднимаются. - Мы позаботимся о тебе, малышка. – Его глаза встречаются с моими. – Мы позаботимся о ней.

Я веду Тор через дом, и когда мы проходим мимо комнаты Калеба, я ощущаю, как напрягается ее тело. Я стараюсь контролировать себя. Я отказываюсь давать волю разуму. Я не могу утонуть в этом дерьмовом чувстве, пытающемся поглотить меня, потому что не смогу позаботиться о ней, если это сделаю. Я делаю вдох, убеждая себя, что должен игнорировать тот факт, что Калеба больше нет. Отрицание - единственный способ справиться с этим.

Дверь в спальню скрипит, и она медленно входит, останавливаясь рядом с кроватью. Я знаю, что я должен ей что-то сказать, но что, черт возьми, мне сказать? У нее забрали каждую долбаную вещь. И что меня больше всего пугает - я знаю, что происходит, когда у тебя все забирают. Я знаю, что этот мир кровоточит насилием, даже для самых сильных людей. Это погружает вас в оцепенение; порождает ненависть, и делает вас чертовым монстром.

Она подходит к фотографии моей матери и сестры и смотрит на нее.