Ярость Мертвых

— О, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Разве это не принадлежит твоей дочери, — правые ветки дерева разошлись в стороны, и длинная лоза вытянула вперед плюшевого мишку. Игрушка принадлежала ее дочери. Коричневый потрепанный мишка без правого глаза был любимой игрушкой Арабеллы.

— Откуда оно у тебя?! Где моя дочь?! — Констанция попыталась схватить игрушку, но дерево молниеносно скрыла ее в своей листве.

— А говоришь, что не понимаешь, о чем я говорю, — старческое лицо изобразило гротескную улыбку.

— Мне повторить свой вопрос? — спокойным голосом спросила Констанция, но ее глаза горели неестественным огнем.

— Девочка, я могу стереть тебя и твоего друга в порошок. Поэтому советую тебе быть повежливее. Как ты смеешь требовать от меня ответа на вопрос, если сама не ответила на мой? — дерево выглядело довольно угрожающе, но потусторонний голос уже звучал более мягко. Словно существо частично разделяло боль и страдание Констанции.

— Ты не задал вопроса, — стиснув зубы ответила девушка.

— А, ты умна, — вновь на лице старика очертилось жуткое подобие улыбки.

— Я дико извиняюсь и не хочу вклиниваться в вашу словесную перепалку, но скажите пожалуйста, мы действительно застряли тут и не сможем выбраться? — из-за спины Констанции послышался слабый голос Шализара.

Дерево медленно отодвинула назад свои ветки и приняло более-менее свойственную себе форму: — Отсюда нет выхода. Это кара за возможность получить силу жреца драконов. Не видать им покоя после смерти и будут они вечно скитаться по призрачной пустыне кометы. Я страж дерево и тысячелетиями я был свидетелем того, как сюда попадали жрецы драконов и как они медленно сходили с ума. С великой силой приходит великое страдание.

— Откуда тут игрушка моей дочери? — Констанция мимо ушей пропустила монолог дерева и не спускала взгляда с листвы, где существо запрятало плюшевого мишку.

— Плод Смерти и Магии великая сила. Оно способно принести с собой не только страдание, но и погибель.

— Мой вопрос тот же.

— Не знаю. Возможно это единственный вопрос на которой у меня нет ответа. Этот предмет попал сюда, и я корнями почувствовал его божественно мощную энергию. Мощь эта соблазняет и притягивает, однако совладать с нею может не каждый.

— Отдай мне игрушку, — в голосе Констанции послышались металлические нотки.

— Отдам, если ты сделаешь для меня кое-что, — такого поворот был неожиданным разве, что только для обычного, неопытного человека. Констанция и Шализар имели слишком богатый опыт работы в сфере афер, махинаций и преступлений, чтобы не предположить такой исход.

— Я слушаю!

— Загадку дам тебе я и если отгадаешь, то получишь игрушку, а если нет, то я получу душу твоего спутника, — длинные ветки дерева растянулись на десятки метров и круто обвили тело Шализара. Последний успел лишь пикнуть прежде, чем его поглотила густая листва.

— Я слушаю! — все с тем же холодом в голосе повторила Констанция.

— Что ходит на четырех ногах весной, на двух летом и на трех осенью, а зимой лежит?

Жизнь странная штука. Ты думаешь она играет с тобой в покер, но когда у тебя в руках появляется беспроигрышный расклад, ты вдруг понимаешь, что жизнь решила сыграть в шашки. Однако бывает и наоборот. Иногда все что ты делал, делаешь и будешь делать ведет тебя к одному единственному эпизоду, где весь твой опыт сыграет ключевую роль. Констанция Ландау всегда считала себя невезучей в плане совпадений и удачливости. Она всего добилась сама. Своим трудом заработала уважения в преступном мире и с тяжестью в душе носила ношу погибших родителей. Убитых родителей. Жизнь увлекательная штука. Ее отец учил дочь лишь одному — уметь разгадывать загадки. Все свое детство Констанция проводила за разгадкой множества ребусов, загадок ответы которых скрыты в стихах. Самыми неприятными были логические парадоксы. Жизнь полна сюрпризов. Всю осознанную пору Констанция верила в то, что отец толком ничему ее не научил. Она злилась на него, ведь родители бросили ее на растерзание жестокому миру, не подготовив к нему. После смерти родителей Констанция стала ненавидеть загадки. Она старалась избегать их по мере возможности и жестоко наказывала людей, которые пытались говорить с ней загадками. Тем не менее память, на то и память, что она никогда не позволит тебе забыть то, что ты больше всего хочешь забыть. Множество заученных загадок годами крутились в голове Констанции и казалось, что она знает ответ на каждую существующею загадку. Так оно и было. Отец все-таки научил ее чему-то. Он научил ее возможно самому главному навыку, которым она впервые воспользуется спустя столько лет. Жизнь не так уж и плоха, как иногда нам кажется.

— Ответ, человек! — Констанция сжала кулак. Дерево не спешило комментировать ответ. Оно словно задумалось, обратив свой взор к призрачному небу.

— Верно, — наконец прозвучал потусторонний голос, и листва дерева раздвинулось, выпустив Шализара. Последний, рухнув на землю тут же подскочил и поворчав отбежал в сторону Констанции.

— Теперь игрушка!