Ярость мщения

– Ты никогда не замечал, – обратился я к себе, – что люди всегда ищут хорошую причину, объясняющую их сумасшествие. Это всегда оправдывает. Виноват кто-то еще, только не ты. Если не родители, то армия или правительство. Или коммунисты. Теперь у нас есть хторране, на которых можно все свалить. Хторранская экология сводит меня с ума. Идиотизм! Разве люди не сходят с ума, потому что хотят этого? Просто ради смеха?

Я хочу сказать, что сумасшествие – отличный повод привлечь к себе внимание, не отвечая при этом ни за что. За тобой приходят и отвозят тебя в приятную, обитую войлоком комнату, а потом постоянно заботятся о тебе. Быть сумасшедшим – отличнейший способ удрать от ответственности. Пожалуй, я стану сумасшедшим.

Я не знал, плакать мне или смеяться. Ведь я уже сумасшедший. Я сумасшедший уже многие годы.

– Мы все рождаемся чокнутыми, – сказал мне кто-то. – Большую часть жизни мы пытаемся стать нормальными, потому и остаемся сумасшедшими. Если бы мы просто расслабились и были ненормальными, все шло бы прекрасно.

– А? – удивился я. Голос продолжал: – Пытаться доказать, что ты нормальный, и есть сумасшествие. Если ты чокнутый, то и будь им. Это здравое поведение.

Какая-то чушь.

– Заткнись, – велел я голосу. – От этой погони за здравым рассудком у меня шарики за ролики заходят.

– Вот и ты понял.

– Ничего я не понял.

– Правильно. И это ты понял. Что здесь нечего понимать…

– Заткнись, мать твою! – закричал я небесам. – Все оставьте меня в покое!

Я вспомнил одну вещь, которую однажды видел. Это было давно. Мы навещали мою бабушку в Лос-Анджелесе. В сумерках мы проехали Вентуру и ехали по автостраде дальше на запад, как вдруг в небе появился яркий-яркий свет. Слишком яркий даже для звезды. Потом он начал выпускать длинные узкие языки зарева на фоне мглистого неба. Они становились все шире и шире. Движение на шоссе замедлилось.

– Что это? – спросила моя мать. Отец промолчал.

– Началась война? – спросила Мэгги, Отец ответил: – Должно быть, это все-таки запуск ракеты. Ванденберг10 расположен на побережье. Но какой-то странный запуск, правда?

Он включил радио, и через несколько минут диктор подтвердил, что был осуществлен пробный запуск, но ракета сбилась с курса и была уничтожена.

Почему я вспомнил об этом сейчас?

Где-то в самой глубине шевельнулось то же самое чувство конца света, чувство собственной ничтожной малости и беспомощности.

Так и было. Теперь я всегда и повсюду носил это чувство с собой.

Я шел без цели. Отныне мне все было безразлично.

Выхода все равно не было. Сквозь зеленую траву пробивались розовые и голубые ростки. Повсюду были пуховики. Они летели над землей и запутывались в волосах, одежде, слепили глаза. От них постоянно хотелось чихать.

Повсюду виднелись следы червей. Кругом шастали тысяченожки. Иной раз нельзя было шагу шагнуть, не наступив на ершиков – глупых хторранских насекомых. Хторранская очистная система работала повсюду. Деться было некуда.

Это займет побольше времени, чем проникающая радиация, но все равно произойдет. Я стал свидетелем конца света.

Сначала эпидемии. Теперь постепенное отмирание. Что дальше? Самоубийства? О да, мы уже предвидели и такую эпидемию. Следовало ожидать, что в течение ближайших трех лет примерно один человек из десяти умрет от причин, вызванных им самим. Предполагалось, что это секретные данные, но о них знали все. Это, как говорили, реакция на выход окружающей среды из-под контроля человека.

Я уже пережил нечто похожее – однажды в школе мы попробовали «порошок». Мы не боялись, потому что знали, как с ним обращаться. Я тоже нюхнул. И стены комнаты начали вздуваться, качаться и вибрировать. Мир стал разваливаться. Помимо воли я закричал от ужаса, потому что мне показалось, что я единственный удерживаю Вселенную от разрушения. Если я отойду, она рухнет…

Когда это было?

Как раз перед самыми эпидемиями, не так ли? Я отошел, и конец света наступил. Это моя вина.

Между прочим, где я?

Моя жизнь затуманилась. Я не помнил, кто я и какой сейчас год. Отвоевали мы Землю? О да, мы уже победили. Просто еще не поняли этого.

Что это значит? Что вообще все это значит?

Я моргнул и очнулся. Где я нахожусь?

Местность была мне незнакома.

Я медленно повернулся.

В отдалении на вершине холма виднелся мой фургон. Незаметно для себя я отошел от него на добрых полмили. Зелень почти исчезла, здесь царили другие цвета.

Они пахли так… интересно.

Я опустился на четвереньки, чтобы получше все рассмотреть.

Трава еще виднелась. Под всем остальным. Я решил, что это растения, но возможно, что и не растения. Они выглядели как маленькие серебристые нити, ползущие вверх по каждой травинке. Там, где они прикасались к травяным стеблям, зеленый цвет исчезал – трава становилась странного белого цвета и ломалась от прикосновения, крошилась, как старые листья.

Нити слегка поблескивали. Более тонкие нити были белыми. По мере того как они становились… старше? – да, старше – и толще, они розовели. Там, где они окончательно утверждались, земля приобретала пастельный оттенок.

Зелень пожиралась розовым.

Естественно.