Ярость мщения

Страшно была неразборчива Глория.
(Да, вот такая случилась история.)
Соблазнила Гарри,
Моу, Майка, Ларри,
Говарда, Керли,
Бориса и Морри,
Джонни, Ричарда,
Роба и Билли,
Лонни и Причарда,
Боба и Филли,
Доналда с Фредди,

Роналда с Брэди,
Томми и Сэмми,
Дика и Вилли.
И… Пита и Поля,
Тедди и Тода,
Мэттью и Гэри,
Горация, Рода,
Брюса с Марком,
Бобби с Кларком,
Но не кончала – в течение года!
Выжала Бена, Денниса, Хьюго,

Кена – и Бена по новому кругу,
Джералда с Луи,
Дэвида с Дьюи
И Бену опять предложила услуги.
Джеку, и Дэнни, и Фреду дала,
С Маком, и Мэнни, и Дугом спала,
С Гарей, Дэвидом, Леном.
(Снова с выжатым Беном.)
И – стойте!
Кажись, она померла!

14 НА КРУГУ

Если «Ты есть Господь», тогда прославление Бога – не что иное, как акт самовосхваления. А молитва – просто беседа с самим собой.

Соломон Краткий.

Я был вечером на кругу.

И все последующие вечера тоже.

Мы занимались там тремя вещами.

Первой были Определения.

Деландро считал, что мы владеем своей речью гораздо хуже, чем она владеет нами.

– Речь направляет мышление по определенному руслу. Ваш язык демонстрирует то, как вы мыслите. Опытный наблюдатель способен сделать такие тонкие заключения, что вы можете заподозрить его в чтении ваших мыслей – он, между прочим, это и делает. Он читает то, как ваш мозг выражает себя.

Потом Деландро сказал, что вырваться из порочного круга можно, лишь научившись общаться без помощи языка, но, поскольку это, к сожалению, нам не по плечу (пока что), мы будем вынуждены пойти более сложным путем: научиться тому, как заставить язык служить нам. То есть научиться использовать свою речь с максимальной точностью.

– Точно определите понятия, которые выражаются словами. Выучите истинные значения слов, и язык станет совершенно иным. Так вы начнете действительно обмениваться информацией и таким же способом осмысливать процессы.

Итак, первым шагом к пробуждению стало определение понятий. Мы часами, а порой и весь вечер обсуждали и спорили, что в действительности обозначают различные слова, что кроется за ними, под ними и внутри них. И что мы стараемся сказать – и говорим – вместо этого. Как ни странно, но большинство обсуждений проходило очень весело, хотя одно или два, особенно проблемы «желания», «необходимости» и «любви», вызвали большое смущение.

А однажды мы потратили целую неделю, рассуждая о честности.

– Честность абсолютна, – утверждал Деландро. – Честность не может иметь прореху, в таком случае ее вообще нет. Не важно, насколько хорош воздушный шар, если в нем есть пусть даже крошечная дырочка – воздух все равно выйдет через нее.

Второе, чем мы занимались на кругу, – упражнения. Самые разные. Иногда мы садились в большой круг, медитировали, закрывая глаза, и Джейсон предлагал нам представлять себе разные вещи, или думать о чем-нибудь, или не думать вообще, а просто подмечать, как мы реагируем на происходящее. В этом и состояла цель упражнений – стать чувствительными к собственным реакциям. Прислушаться, какие воспоминания или эмоции всплывают на поверхность.

– Не пытайтесь понять, что они означают, – предупреждал Джейсон. – Это вообще ничего не означает. Просто отмечайте: так я реагирую, такое при этом всплывает воспоминание. Запоминайте, с какой эмоцией связано данное воспоминание.

И так далее.

Иногда упражнения выполнялись с открытыми глазами, но все они касались того, как мы ощущаем самих себя и свою жизнь – насчет этого Джейсон выразился так: «Прежде чем ополоснуть голову, надо посмотреть, что за дерьмо плавает в тазу».

Тьфу, пакость!

Но он попал в точку.

Одним из самых страшных упражнений было раздевание догола. Джейсон разделил нас на группы. Каждая группа по очереди должна была стоять перед остальным Племенем – обнаженными. Требовалось прочувствовать, насколько неудобно стоять нагишом на виду у других людей.

В первый раз я думал, что не выдержу до конца. Потом стало легче.