Ярость мщения

Разница невелика. Вместо того чтобы ждать, пока меня попросят что-нибудь сделать, теперь я сам должен изобретать себе обязанности. Если я считал, что к чему-то надо приложить руки, мне полагалось проследить, чтобы дело было сделано.

Например, спустя неделю я подошел к Деландро и сказал: – Мне кажется, нам необходимо заняться боевой подготовкой, Джейсон. Я думаю, что каждый, кому больше четырнадцати, должен уметь обращаться с оружием. Я готов дважды в неделю проводить занятия.

Джейсон кивнул: – Прекрасная идея, Джим. Мы объявим об этом на кругу сегодня вечером. – Он немного подумал. – Давай сделаем это почетной обязанностью. Каждое занятие ты будешь проводить с двумя учениками. Выбери, кого ты хочешь удостоить этой чести, согласуй со мной, и я объявлю об этом на кругу. Что-нибудь не так?

– Не понял.

– Ты, кажется, удивлен?

– Я боялся, что это тебя огорчит. Ну, если мы будем учить детей стрелять.

– Нет. Ты наверняка все продумал, раз считаешь это необходимым. Дело стоящее – я с тобой согласен. Случай с рокерами лишь подтверждает твою правоту.

Так-то вот.

Я с головой ушел в повседневные заботы. Каждое утро, раздевшись донага, по часу работал в саду. Мне нравилось напевать растениям песни, я любил смотреть, как они расправляют свои длинные остроконечные побеги навстречу солнцу. Три дня в неделю я помогал готовить обед, а остальное время пас кроликособак.

Хулиганка дала жизнь нескольким сотням крошек либбитов. Мы отобрали два-три десятка наиболее упитанных и самых розовых и рассадили по клеткам. Остальных съели.

Раз в две недели мы ходили на разведку. Я участвовал в вылазках не всегда, но не чувствовал себя обойденным, когда меня не приглашали. По расчетам Джейсона, лагерь можно было перенести еще до конца месяца. Он считал, что в горах безопаснее, и все соглашались с ним.

По вечерам мы собирались на круг и танцевали. И спали друг с другом. Лули, Джесси и Марси; Джейсон, Дэнни и Билли. Франкенштейн оказался очень нежным любовником. А Лули – самой игривой. Я заблуждался насчет ее возраста: ей было почти одиннадцать, но из-за маленького роста она все еще выглядела ребенком. Секс она считала серьезным делом, только глупым – не потому, что приходилось принимать в себя мужчину, а из-за щекотки.

Я должен был чувствовать себя счастливым. И я чувствовал.

Но в то же время я ощущал беспокойство.

И это меня тревожило.

Ведь я считал, что не о чем беспокоиться. Я должен радоваться, как и все остальные, разве нет?

Здесь был заповедник счастья и любви. Даже хторране выказывали теперь большую привязанность ко мне. Однажды на кругу Орри подкрался ко мне сзади и, мурлыкнув, в шутку толкнул. Все рассмеялись. Включая меня. Мне нравился Орри. Он – личность!

В конце концов, не осталось ничего другого, кроме как поделиться своими сомнениями с Джейсоном.

– Ты просишь меня помочь, Джим. Но я не помогаю людям. Это лишает их чувства ответственности за себя. Ты должен справиться самостоятельно. Дай мне знать, когда решишь, что делать. – С этими словами он отправил меня восвояси.

Я знал, что выжидаю. Что-то должно произойти, что-нибудь такое, что и будет ответом. И я знал, что ждать сложа руки опасно. Джейсон так говорил о пассивном выжидании: – Существуют два основных состояния в мире подсознательного. Одно – это ожидание Сайта-Клауса. Мы в детстве любим его, но в один прекрасный день осознаем, что он больше никогда не придет, и тотчас же проваливаемся во второе состояние: ожидание трупного окоченения. Племя отказалось от ожидания. Мы не ждем. Мы созидаем. Мы не можем позволить себе ждать, не так ли?

Все так, не можем.

Это я отчетливо понимал. Я уже не был прежним и на себе испытал правоту Джейсона. Не так уж трудно быть незаурядной личностью в окружении других исключительных людей, каждый из которых тоже стремится соответствовать этому уровню. Если я забывался, всегда находился кто-то, чтобы напомнить. Если забывались они, напоминал я. Мы помогали друг другу оставаться исключительными. Нас всех переполняло восторженное отношение к жизни. Это было волнующее и радостное время.

А потом – это произошло в середине дня – весь лагерь захлестнула волна возбуждения.

– Это случилось! – Маленькая девочка вихрем пронеслась по центральной площади лагеря. – Это случилось! Родился новый бог! У нас есть четвертая стена!

Люди бросали свои дела. Из-под машины вылезла женщина, перемазанная маслом. Две другие, развешивавшие белье, поставили корзины на землю. Вниз по склону бежали двое мужчин с винтовками. Те из нас, кто работал в саду, опустили мотыги. Джесси с младенцем на руках появилась на пороге женской половины. – Удивленная Марси вышла из кабинета Джейсона. В первый раз я видел ее улыбающейся. Тем временем все уже двигались к яслям – небольшой палатке, поставленной возле бассейна. Я заметил двух ребятишек на спине Фальстафа, торопливо скользившего туда.

Как только мы приблизились, Орри вздыбился, словно приготовившись к атаке, но вместо пронзительного предупреждающего крика издал самый поразительный звук, какой я когда-либо слышал от хторранина. Он ликующе рассмеялся.