Ярость невоспетых

Рурик и Тар не остаются в стороне и бросаются складывать свой монумент, разражаясь победным воем и хрюканьем, когда их груда высотой превосходит Драйзекову. Остальные бросаются в бой, выражая свою поддержку лидерам нашего клана. Огры настоящие гиганты, но куда им тягаться с Драйзеком! Тот поднимает очередной громадный валун, а его сторонники бьют себя в грудь и хрюкают, как вепри, не менее громко. И внезапно всех переполняет Ярость. Словно инфекция, она передается от одного груула к другому, заставляя клыки вздыматься, татуировки светиться, а глаза сверкать. Вот волна достигает ближайшего ко мне берсерка, и я тоже притворяюсь, будто мной овладела Ярость — задираю голову и ору, надрывая глотку. Я крушу камни, разбиваю стекло и скрежещу зубами, тайно моля Вепря-Разрушителя зажечь искру Ярости в моем сердце, но оно, как всегда, остается холодным, словно пепел на старом кострище.

Наконец воины успокаиваются, и мы возвращаемся к костру, чтобы насладиться трофеями.

«Хорошая была битва, — рычит Иржи, рожденный со мной в одном помете. Он опускается на корточки и подставляет мне свой бицепс. — Восемнадцать кварталов уничтожили».

«Ага. Жаль, я почти все пропустил», — отвечаю я и заношу иглу над его кожей, чтобы продолжить историю разрушения цивилизаций, которая украшает его руку. Шесть кварталов боросов и двенадцать — иззетов. Иззеты не смогли бы построить ровную дорогу, даже если бы от этого зависела их жизнь. Так что мне теперь приходится потрудиться. Их лаборатории возникают где угодно, перегораживая проезды и иногда даже вторгаясь в другие дома, но видеть, как рушатся эти маяки хаоса, как поднимаются в небо клубы дыма и искры, — это переживание невероятной силы, и я как могу стараюсь передать его в своем рисунке.

Ударяю по концу иглы молоточком, чтобы пробить чешуйчатую кожу Иржи. Я впадаю в транс, работаю быстро и усердно, мой рисунок разрастается, как лесной пожар... Но Иржи бьет своим шипастым хвостом по земле, и меня постоянно отвлекает этот звук. Подняв глаза, я вижу, что его оливково-зеленая кожа приобрела более насыщенный оттенок.

«Что это с тобой?» — спрашиваю я.

«Ты что, не чувствуешь? Напряжение?» Он кивает в сторону Драйзека.

Гигант оперся спиной на груду камней, которая когда-то была домом, и в его глазах отражается пламя костра. Несколько прислужников ухаживают за его ранами и растирают уставшие после боя мышцы. Наши взгляды встречаются, и я тут же опускаю глаза, выражая покорность.

«Думаю, он хочет бросить вызов Рурику и Тару, — говорит мой брат, — и стать новым вождем клана».

Я качаю головой.«Драйзек? Да ему, должно быть, уже тысяча лет».

«Значит, он мудр».

«Но он же только что сбежал из Удзека. Он не представляет, как изменился общественный порядок».

«Значит, у него свой взгляд на вещи», — спокойно отвечает Иржи. Слишком уж спокойно.

Я никогда не слышал, чтобы мой брат плохо отзывался о Рурике и Таре, но в последнее время многие начали выражать недовольство их правлением. Двухголовый огр был одержим яростью. Сначала бей, вопросы задавай потом — а лучше молчи. Иногда мне казалось, что наш вождь слишком увлекся войной и забыл, за что собственно, он сражается. А вот Драйзек это понимает. Он вырос, изучая Старину, он более терпелив и практичен в вопросах войны. Смысл нашей борьбы — не безудержное разрушение, а избавление Равники от болезни, которая проявляется в бессмысленном строительстве и коррупции среди приближенных к власти.

«А если он и правда бросит вызов вождю? — шепчу я. — Кого ты поддержишь?»

«Я встану на сторону победителя. Тебе лучше сделать то же самое». Хвост Иржи неподвижен. «Я видел, как ты на него смотришь. Он просто груул, не лучше любого другого».

«Драйзек — герой легенд! Неужели не помнишь, как мы в детстве собирались у костра послушать рассказ о нем? Как он пришел на городскую площадь и ударил кулаком по земле, отчего все дома обрушились?»

«Это все сказки, Аррус. Поддержав великана, ты подставишь себя под удар, а Рурик и Тар убьют тебя, глазом не моргнув». Иржи встает, хотя его татуировка закончена лишь наполовину. В уплату он бросает мне хвост бивнерога.

Я понимаю: он прав. Иржи — причина, по которой я получил эту работу, вместо того чтобы голодать, скитаясь в пустошах Кольца Руин, не примкнув ни к одному из кланов. Я родился последним в помете и был слишком слаб, чтобы драться. Кожа моя не желто-зеленая, как у других, а бледная, цвета желчи мааки, шипы так и не прорезались, и я остался гладким от головы до кончика хвоста. Но я обучился искусству иглы и чернил, и когда мои братья возвращались с войны, я украшал их шкуры детальным изображением разрушенных мест. Нанося татуировки, я словно бы сам участвовал в этих сражениях, в то время как мои собственные приключения ограничивались добычей ингредиентов для чернил. Но в моих работах чувствовалась гордость за братьев, и вскоре они начали приводить ко мне друзей, а те — своих друзей, и однажды меня, наконец, пригласили сделать татуировку самому вождю клана.

^{Art by: Craig J Spearing}