Ярость орла

Мои конники перестроились и галопом кинулись в погоню. А я последовал за двумя всадницами, которые решили заняться оставшимися римлянами. Несколько групп легионеров попытались задержаться и построиться центуриями, но это оказалось безнадежной затеей – численный перевес был у нас, так что их окружили, атаковали со всех сторон и порубили. Меня всего передернуло, когда я увидел, как галлы отрубают у трупов головы и тащат их куда-то как трофеи. Наших женщин я нагнал в тот момент, когда Галлия пустила стрелу и поразила в спину убегающего центуриона; он с грохотом рухнул на землю. Меня прямо-таки раздувало от гордости за ее меткость. Праксима остановила своего коня и спрыгнула прямо на римского легионера, одним ловким движением выхватив кинжал и располосовав ему горло. Я подвел к ним Рема и снял шлем.

– Стоять, вы, обе! Во имя всех богов, чем это вы занимаетесь?!

– Убиваем римлян, – спокойно ответила Праксима.

Галлия отвернулась от меня, наложила на лук новую стрелу и спустила тетиву. Я повернулся и увидел, как римлянин, до которого оставалось по крайней мере шагов триста, завертелся на месте и рухнул на землю, сраженный. Праксима вскрикнула от удовольствия и захлопала в ладоши.

– Как моя подруга тебе уже сказала, мы убиваем римлян, – сообщила Галлия.

Я мотнул головой Праксиме:

– Садись на коня! Давай!

Она пожала плечами и взлетела на спину своей лошади. Я подъехал к ней на Реме, забрал у нее повод, потом проделал то же самое с лошадью Галлии и повел их прочь, обратно в лагерь, подальше от опасности.

– Больше сегодня убивать римлян не будете, – сказал я им.

– Отпусти нас! – сказала Галлия.

– Нет.

– Но почему? Римляне же бегут!

Я остановился и повернулся к ней. Они с Праксимой были в шлемах с большими нащечниками, застегнутыми под подбородком. Обе гордо сидели в седлах, и Галлия выглядела так же прекрасно, как всегда – в сапогах, тесно облегающих штанах и тунике. Если бы это были тренировочные упражнения, я бы их только похвалил, но сейчас не мог этого сделать.

– Бегущие мужчины все же могут остановиться и убить женщину, – прошипел я. – Кроме того, я приказал вам оставаться с Годарзом и Гафарном. Вот почему.

– Ты будешь нас бить, господин, за непослушание? – смеясь, спросила Проксима.

– Ты намерен уложить нас себе на колено и отшлепать? – прибавила Галлия.

Последний вариант казался наиболее привлекательным. Я ничего не ответил. К данному моменту резня уже переместилась дальше, а мы поехали назад, пробираясь между мертвыми и умирающими, по большей части римлянами, там, где битва протекала особенно ожесточенно и противники остервенело разили и рубили друг друга. Потом перед нами оказались тела тех, кто пытался бежать, – с характерными ранами в спине. Я тихонько уговаривал Рема, успокаивал его, а он нервно вскидывал голову, когда слышал стоны и крики тех, кто лежал на земле. У некоторых были вспороты животы, и их внутренности валялись в траве, у других на головах виднелись зияющие рубленые раны. Некоторые сидели и недоверчиво пялились на собственную отрубленную руку или ногу, лежащую рядом, не отдавая себе отчета, что кровь вместе с жизнью вытекает из обрубка. Женщины замолчали; несомненно, они впервые увидели горы окровавленных трупов, оставшихся после битвы.

Годарза и Гафарна я нашел сидящими на земле вместе с воинами резерва рядом с их привязанными лошадьми. И еще больше разозлился, когда подумал, что могло случиться с Галлией; но злость тут же испарилась, когда люди начали шумно поздравлять меня с победой. Подскочил Гафарн, и я передал женщинам поводья их лошадей, а затем спешился.

– С победой, принц! – Гафарн весь сиял.

– Великий день! – добавил Годарз и потряс мне руку.

Остальные собрались вокруг и тоже протягивали мне руки. Их лица сияли восхищением и радостью, и, должен признаться, я гордился тем, что я их командир. Хотя сами они участия в битве не принимали, но повиновались приказу и оставались там, где им велели. По крайней мере, большинство. Когда вся эта суета немного утихла, я оттащил Гафарна и Годарза в сторону и потребовал объяснить, каким образом Галлия и Праксима оказались на поле боя.

– Они, должно быть, все заранее приготовили, принц, – сказал Гафарн.

А Годарз продолжил:

– Диана пришла к нам, сказала, что плохо себя чувствует, и быстренько упала в обморок. Ну, мы занялись ею, а Галлия и Праксима тем временем ускользнули. Когда мы заметили их отсутствие, было уже поздно. Хитрющие они обе, этого у них не отнять.

– Да, это так, – согласился я. Не было смысла делать им выговор, да и в любом случае это оказалось бы неуместно при всеобщем ликовании. Я поблагодарил их обоих, а потом отправился разыскивать нарушительниц дисциплины. И нашел их вместе с Дианой возле корыт с водой – они поздравляли друг дружку и расседлывали своих коней. Галлия стащила с головы шлем и расплела волосы. Выглядела она так же обольстительно, как всегда.

– Поздравляю вас, мои госпожи, вы здорово всех обхитрили, – сказал я. – Хотя в следующий раз вам, возможно, больше понравится подчиняться приказам, как подчинились остальные мои конники.