Ярость орла

– Крикс становится все наглее, – сказала она, поглаживая бок коня. – Именно поэтому Спартак так обеспокоен. Римляне для него не проблема, но он полагает, что Крикс скоро начнет оспаривать его главенство в войске.

– Ты хочешь, чтобы я убил Крикса? – спросил я. – Ничто не доставит мне большего удовольствия.

Она откинула назад голову и рассмеялась:

– Это, конечно, решение проблемы, но не думаю, что даже ты, мой храбрый парфянский принц, способен в одиночку перебить десять тысяч галлов.

– Десять тысяч? – меня поразила эта цифра.

– Число его воинов постоянно растет, и с каждым пополнением Крикс становится все сильнее. Я боюсь, это приведет к расколу, и наше войско распадется.

– Но ведь у него со Спартаком одна и та же цель, не так ли?

Она покачала головой:

– Крикс мечтает стать царем здесь, в Южной Италии. Ему не хочется возвращаться в Галлию, где он жил в грубо сложенной из камня хижине в бедном селении.

– Но он ведь не выражает мнения всех галлов, я уверен!

– Пока он ведет их от победы к победе, они будут следовать за ним, – ответила Клавдия. – Но за стратегию, ведущую к победам, отвечает Спартак, а не он. Крикс хорошо умеет убивать, но не способен на что-либо другое.

Она была права, и я наконец понял, что Спартак необдуманно пригрел змею на груди.

Резня в Метапонте оказалась еще более кровавой, чем в Форуме Аннии. Поскольку галлы проникли в город по каналу, у жителей не оставалось никаких путей для бегства. В результате произошла жуткая бойня, а поскольку его соплеменник был жителями обезглавлен, Крикс приказал, чтобы всех мужчин, женщин и детей Метапонта подвергли той же участи. На следующий день я вместе со Спартаком, Акмоном, Нергалом и Буребистой въехал в город, когда ворота наконец полностью открыли. Улицы были завалены обезглавленными мертвыми телами. Кровь текла по главной улице, покрывала стены домов. Перемазанные кровью галлы сидели на тротуарах, прислонясь к стенам, вымотанные долгим днем убийств и грабежей. Повсюду валялись разбитые горшки, разорванная одежда и личные вещи, на балконах и карнизах висели трупы. Поскольку им тоже отрубили головы, тела оказалось невозможным подвесить за шею, так что веревки привязывали к щиколоткам или запястьям, чтобы потом их поднять и повесить. В результате получилась этакая выставка смерти, мертвой плоти, как в гигантской лавке мясника, только здесь напоказ были выставлены человеческие тела. Я ехал рядом со Спартаком, который сидел в седле с каменным лицом и не произносил ни слова, пока мы не добрались до форума. Ужасы, что мы видели на улицах, оказались ничтожными по сравнению с тем, что предстало перед нашими глазами, когда мы добрались до центральной площади города, где возвышалась огромная гора отрубленных голов. Их здесь, должно быть, были тысячи, чудовищная гора оскаленных лиц с вывалившимися языками и закрытыми глазами. Вонь уже стояла невыносимая, и Нергала вырвало и от этого вида, и от запаха.

На противоположной стороне площади в огромном кресле, водруженном на вершину каменной лестницы, ведущей к храму, сидел Крикс. Вокруг него толпились десятки его людей, по большей части лениво слонявшихся вокруг или тащивших из храма награбленное добро. Мы спешились и привязали коней к каменной колонне. Форум с трех сторон окружали крытые колоннады, на четвертой стороне стоял храм. Нергал и Буребиста остались с конями, а Спартак, Акмон и я направились к предводителю, «царю» галлов. Он, как обычно, пил вино и едва поздоровался с нами, когда мы подошли и остановились у подножья лестницы. Он выглядел пьяным и усталым, так же как и его люди. Эта оргия насилия, видимо, вымотала их.

– Это отучит их рубить головы моим людям! – заявил Крикс, который в конце концов поднялся на ноги и спустился вниз по ступеням. Он оказался гол по пояс, грудь и руки были вымазаны кровью какого-то несчастного, лицо тоже.

– Мы уходим завтра на рассвете, с тобой или без тебя, – коротко бросил Спартак.

– Куда? – поинтересовался Крикс.

– На юг. В этом районе нам больше делать нечего, – Спартак повернулся и быстрыми шагами пошел назад к своему коню, вскочил в седло и поехал прочь с форума. Мы последовали за ним. Он больше ничего не сказал по пути назад в лагерь. Позднее в тот же день я встретился с Кастом, который, как всегда, пребывал в отличном настроении. Он сообщил мне, что Спартак планирует идти дальше на юг, в провинцию под названием Бруттий. Это горный район, который у римлян считается диким местом, где не подобает жить добропорядочным людям, поскольку это настоящий рай для всяких воров и бандитов. Мы останемся на зиму там и займемся дальнейшей организацией войска, а весной двинемся на север. Он также сказал, что единственный римский гарнизон, который может представлять для нас проблему, находится в городе под названием Фурии, который придется брать штурмом.

– Пастухи, что к нам присоединились, говорят, что там сильная система обороны, высокие и толстые стены, а на башнях установлены катапульты и баллисты.

– Мы можем уморить их голодом, – сказал я.