Ярость рвет цепи

Эта мысль потянула за собой другие. Сев на краешек скрипнувшей койки, Курт лихорадочно размышлял. В голову лезли десятки наивных фильмов, герои которых так или иначе ухитрялись бежать из темницы. Там, как ни странно, тюремщики бежали в камеры по первому зову, где смекалистые узники поджидали их, чтобы быстренько обезоружить. Волк тоже решил попробовать. Он понимал, что это не слишком-то умно, но другого выхода пока просто не видел. Кроме того, его тюремщики, похоже, действительно опасались за состояние пленника… А если ничего не выйдет, думал Курт, то он хотя бы поглядит на этих ублюдков, что уже неплохо.

Сидеть и ждать неизвестности было не в его привычках.

Поэтому Курт принялся действовать.

Он поднялся на ноги и, шатаясь, побрел к центру камеры. А там, изо всех сил копируя телодвижения человека, который вот-вот потеряет сознание, вдруг споткнулся и зашелся в кашле. Для актера крайне важно не перестараться. Помня об этом, волк решил не впадать в излишний драматизм – не стал стонать, метаться по камере и рвать на груди волосы. Пена из пасти, впрочем, пришлась бы кстати, но Курт не представлял, каким образом ее можно получить в данных условиях, – одним только самовнушением здесь не поможешь.

Почувствовав, что сцена затянулась, Курт сделал вид, будто у него подкосились ноги, и рухнул на пол, где и затих, дрыгнув напоследок ногами (рискованная, конечно, деталь, но волк немного увлекся). Последнее, однако, получилось само собой – во время падения Курт только чудом не свернул набок собственный нос. Но падать, безусловно, следовало с максимальной правдоподобностью, не церемонясь с позой и не жалея носа… Если бы понадобилось, волк пожертвовал бы и парой зубов, однако все, к счастью, обошлось.

Посадка получилась относительно мягкой.

Курт замер, приоткрыв пасть. Обзор уместился в тонкой щелке между век – волк видел древнюю кладку, сточную дыру и часть решетки. Дверь, впрочем, ему видеть не требовалось. Если постараться, то, как Курту казалось, он мог бы услышать, как на потолке перемещаются влажные капли.

Одна за другой они капали в вечность.

Секунды лениво собирались в минуты. Те, набухнув огромными жирными мешками, еще какое-то время колыхались на пуповинах, прежде чем сорваться в свободный полет, а затем разбиться о голову волка с влажным хлопком. Все эти картины рождались в сознании Курта, угасали и воскресали вновь. Он ждал, изо всех сил пытаясь подавить дрожь – бетон был холодный, не спасала даже густая шерсть.

С потолка успели упасть около дюжины больших и жирных минут, прежде чем раздались шаги.

Они приближались со стороны запертой двери и словно бы сверху, ввиду чего волк заключил, что кто-то спускался по лестнице. Курт, впрочем, и прежде подозревал, что заточен в подземелье – главные атрибуты были налицо (кроме, пожалуй, скелета в оковах да жутковатого вида инструментария, развешанного по стенам).

Шагало несколько пар ног – по меньшей мере, три.

Затем остановились. В замок вставили ключ, послышался скрежет.

Курт с трудом подавил зловещий оскал. Он все сделал верно. Еще немного, и он окажется на свободе. ЕЩЕ немного…

Дверь распахнулась. Петли были смазаны не в пример лучше замка.

Внутрь вошли какие-то люди, сделали несколько шагов и остановились – трое. Ноги шагали неспешно и грузно, что говорило о изрядном весе их хозяев. Это подтверждалось и тяжелым дыханием, перемежавшимся громким сопением. Пахло потом, жареным луком и виски.

В очередную скважину вставили ключ – на сей раз это была дверь, оборудованная непосредственно в решетке. Раздался тихий скрип. Ключ провернулся в замке. Щелкали, соприкасаясь, механические части. Курт, казалось, почувствовал запах машинного масла. Наконец все затихло, но дверь отчего-то не спешила открываться.

Курт приготовился к прыжку.

Он приготовился вскочить на ноги в какую-то долю секунды броситься к двери и… рвать, калечить, убивать. Он почти почувствовал, как зубы вонзаются в чью-то шею, рвут гортань и сухожилия… Когти пронзили кожу, терзают рыхлые внутренности…

– Эй, волчонок! – раздалось со стороны двери. Курт вздрогнул. Обращались, естественно, к нему.

– Да, ты, на полу! Хватит притворяться. Мы знаем, что ты в порядке. – Говоривший хмыкнул. – Во всяком случае, относительном. Так что бросай фокусы и поднимайся.

Волк стиснул челюсти, но не пошевелился.

Он сразу же узнал этот голос – он принадлежал кряжистому безволосому, в глазницы которого, казалось, поместили осколки обсидиана. Кто еще пришел, Курт пока не мог определить, для этого надо было, чтобы те произнесли хотя бы несколько слов. Вполне возможно, что это был тот паренек в комбезе или даже Хью… Вспомнив о своем “агенте”, волк ощутил приступ ярости. О, если бы это и впрямь оказался Лысый Хью!

– Я же к тебе обращаюсь, – продолжил безволосый. – Волчонок, оставь– эти глупости. Ты меня отлично слышишь. Наши сканеры круглосуточно сканируют твое состояние. В настоящий момент они утверждают, что тебе не так и шгохо, как ты желаешь показать. Поэтому встань на ноги и говори, как подобает мужчине. Слышишь?