Ярость(сборник)

Крокетт оглядел себя всего, и из груди у него вырвался слабый цыплячий писк. Он не верил собственным глазам. У него были короткие кривые ноги, толстые и сильные. Ступни не превышали длины двух футов, а может быть, и того меньше. Все еще не веря себе, Крокетт изучил свое тело. Оно тоже изменилось — и явно не к лучшему.

Рост его равнялся немногим более четырех футов. Толщина составляла примерно три фута. При этом он обладал выгнутой грудью, удивительно неуклюжими ногами, косолапыми ступнями, а шеи не имел вовсе.

Одет он был в красные сандалии, голубые шорты и красную тунику, оставляющую голыми его худые, но сильные руки.

Его голова… Она имела форму часов-луковицы. А рот… Ой!

Крокетт инстинктивно поднес к нему руку, но тут же отдернул ее, беспомощно огляделся и рухнул на землю. Галлюцинация! Он умирает от кислородной недостаточности, и перед смертью его посещают галлюцинации.

Крокетт закрыл глаза, убежденный, что его легкие беспомощно работают на пределе сил, добывая себе воздух.

— Я умираю, — сказал он. — Я не могу дышать. Чей-то голос презрительно произнес:

— Надеюсь, ты не воображаешь, будто дышишь воздухом.

— Я не… — начал Крокетт.

Он не закончил предложения. Его глаза округлились. Теперь он еще и слышал.

— До чего же вшивый экземпляр гнома, — сказал голос. — Но согласно закону Нида, выбирать не приходится. Все равно копать твердые металлы тебе не позволят, пойдешь на антрацит. Ну, что уставился? Ты куда уродливее, чем я.

Крокетт, собиравшийся провести языком по пересохшим губам, с ужасом обнаружил, что кончик его влажного языка достает до лба. Он вобрал его назад, громко причмокнув, и с трудом принял сидячее положение. После этого он застыл в неподвижности, продолжая глядеть.

Снова появилась голова, а за нею и тело.

— Я Гру Магру, — продолжала болтать голова. — Тебе, конечно, дадут гномье имя, если только твое собственное не окажется удобоваримым. Как оно звучит?

— Крокетт, — ответил он механически.

— А?

— Крокетт.

— Перестань квакать, как лягушка. Крокетт так Крокетт! А теперь вставай и следуй за мной, а не то получишь хорошего пинка.

Гру Магру явно был гномом. Короткий, приземистый и плотный он напоминал маленький стеклянный баллончик, накрытый опрокинутой луковицей. Лицо-луковица было широким, с огромной щелью рта, пуговицей носа и двумя большими глазами.

— Вставай! — сказал Гру Магру.

На сей раз Крокетт хотел повиноваться, но это усилие полностью истощило запас его сил. Если он сделает хотя бы один шаг, подумал он, он просто сойдет с ума. Ну и пусть! Гномы…

Гру Магру поставил большую косолапую ногу в наиболее удобную позицию, и Крокетт, описав дугу, упал со своего валуна.

— Вставай! — сказал гном. Его настроение явно ухудшилось, — А то я тебе наподдам. Я не хочу, чтобы нас застукал патруль. Вставай сейчас же!

Крокетт встал. Гру Магру взял его за руку и увлек в глубину туннеля.

— Ну вот, теперь ты — гном, — сказал он. — Таков закон Нида. Иногда я спрашиваю себя, стоит ли овчинка выделки. Думаю, стоит, потому что гномы не могут воспроизводиться, а численность населения должна ведь поддерживаться на постоянном уровне.

— Я хочу умереть, — с яростью бросил Крокетт. Гру Магру рассмеялся.

— Гномы не могут умереть. Они бессмертны до самого Судного дня.

— Вы не логичны, — сказал Крокетт, как будто исправляя один фактор, он мог автоматически исправить и все дело. — Или же вы состоите из плоти и крови и можете умереть в любой момент, или же у вас их нет, и тогда вы нереальны.

— У нас есть и плоть, и кровь, — сказал Гру Магру. — Но мы бессмертны. В этом все дело. Не могу сказать, чтобы я имел что-нибудь против смертных, — поторопился объяснить он. — Летучие мыши и совы — тут все о'кей. Но человек!

Он содрогнулся.

— Ни один гном не может вынести вида человека. Крокетт ухватился за соломинку.

— Я — человек.

— Был, ты хочешь сказать, — возразил Гру. — Не слишком хороший образец, по-моему. Но теперь ты гном: таков закон Нида.

— Ты все время говоришь о законе Нида, — пожаловался Крокетт. — Что это такое?

— Конечно, ты не понимаешь, — с покровительственным видом заметил Гру Магру. — Дело вот в чем. Еще в древние времена было установлено, что если какой-либо человек попадет под землю, одна десятая часть этого человека преобразуется в гнома. Первый Император Гномов Подгран Третий установил этот закон. Он знал, что человеческих детей похищают и оставляют, и поговорил об этом с властями. Он сказал, что это нечестно. Поэтому, когда шахтеры и тому подобные остаются под землей, их десятая часть превращается в гномов и присоединяется к нам. Так получилось и с тобой. Понятно?

— Нет, — слабым голосом ответил Крокетт. — Послушай! Ты сказал, что Подгран был Первым Императором Гномов. Почему же его тогда назвали Подграном Третьим?

— У нас нет времени для вопросов, — сказал Гру Магру. — Поторопись.

Теперь он почти бежал, таща за собой упавшего духом Крокетта. Новый гном не научился еще управлять своими необычными конечностями. Сандалии его были удивительно широки, руки мешали. Скоро, однако, он научился держать их согнутыми и прижатыми к бокам.