Ярость(сборник)

— Люди, подобные тебе, исключительно редки, Сэм. В нужное время и в нужных обстоятельствах они — спасение для человечества. Но это должно быть время уничтожения. В вас никогда не затухает ярость. Вы должны находиться наверху. Либо ты выберешься туда, либо умрешь.

Если у тебя не будет врагов, ты начнешь бороться с друзьями. До сих пор твоим врагом была Венера, и ты победил ее. С кем же ты будешь сражаться сейчас?

— С людьми.

— Теперь наступает долгое время мира. Бессмертные берут руководство на себя. Они правят хорошо. Ты оставил им хороший фундамент. Но тебе пора уйти.

Неожиданно Кроувелл захихикал.

— Ты думал, что обманываешь, когда говорил, что на поверхности люди приобретут бессмертие? Но это правда. Они получат бессмертие. Понимаешь?

Человечество умирало в башнях. Здесь, наверху, оно будет жить… не вечно, но все же долго… очень долго. Раса получит бессмертие, Сэм, и передаст его человечеству.

Он снова затянулся, выпустил дым и задумчиво посмотрел сквозь него.

— Я редко вмешиваюсь в ход вещей, — сказа он. — Только один раз я убил человека. Пришлось. Я достаточно ясно видел, что произойдет, если тот человек останется жить. Это было так плохо, что хуже и представить себе нельзя. Поэтому я убил его.

Я снова обязан вмешаться, потому что знаю, каким будет будущее с тобой. Снова я не смогу заглядывать вперед, но потом ход событий выровняется, и я смогу предвидеть.

На этот раз я не убиваю. Став старше, я многое узнал. К тому же ты бессмертный и сможешь без вреда для себя спать долгое время. Вот это тебе и придется делать, сынок, спать.

Надеюсь, ты умрешь во сне. Надеюсь, мне не придется тебя будить. Потому что если я сделаю это — это будет значить, что дела опять очень и очень плохи. Мы с тобой долгожители, мы проживем долго, а за это время может случиться многое.

Я кое-что вижу. Смутно, но далеко вижу впереди. Я вижу возможности. Джунгли могут вернуться. Могут появиться первые мутированные формы жизни — сознание Венеры коварно. И мы не останемся на Венере навсегда. Это только первая колония. Мы отправимся к звездам и другим планетам. Там тоже могут быть опасности, и скорее, чем ты думаешь. Может, кто-нибудь попытается колонизировать наш мир. Так было всегда и так будет.

Может быть, нам еще понадобится такой человек, как ты, Сэм. Тогда я разбужу тебя.

Мудрое коричневое лицо смотрело на Сэма сквозь белое облако дыма.

— Отныне, — сказал Кроувелл, — ты будешь спать. Ты сделал свою работу. Спи спокойно, сынок. Спокойной ночи.

Сэм лежал неподвижно. Свет потускнел. Он не был уверен, так ли это. Может, просто у него потемнело в глазах.

Ему о многом нужно подумать, а времени мало. Он — бессмертный. Он должен жить.

Сэм Харкер, бессмертный. Харкер. Харкер.

В голове у него прозвучала музыка карнавала в башне Делавэр, он увидел яркие ленты на движущихся Путях, вдыхал плывущие запахи, улыбнулся Кедре.

Какую-то секунду он отчаянно цеплялся за край обламывающегося утеса, а жизнь и сознание раскалывались на куски под его руками.

Тьма и тишина заполнили погребенную комнату. Подземный Человек, глубоко погрузив корни, наконец уснул.

Эпилог

СЭМ ПРОСНУЛСЯ.

Источник миров

Роман

1

Из окна отеля Клиффорд Сойер мог видеть огни Фортуны, горящие в полярной мгле: мелкую россыпь огней шахтерского лагеря, голубые огни больницы, ярко-желтые огни домов и офисов. Отсюда он не мог видеть шахту, но ощущал ее присутствие. Глубокие, равномерные, почти не воспринимаемые органами чувств удары никогда не прекращались. И днем, и ночью, вот уже семнадцать лет, с тех пор как в 1958 году открылась шахта, под полярной шапкой работали насосы. Урановая руда нужна была многим, и правительство тоже хотело получить свою долю.

Он взглянул на отраженную в стекле девушку, которая сделала нетерпеливое движение. Он повернулся к ней с мыслью, что никогда не видел глаз такой формы и цвета, как у Клей Форд. В ней было что-то экзотическое, и сейчас он пытался вспомнить, что же он прочел о любопытном прошлом этой девушки, когда копался в архивах Королевской комиссии по атомной энергии в Торонто. Это она два месяца назад получила в наследство половину урановой шахты.

У нее были блестящие волосы цвета жженого сахара, гладкий лоб, круглые глаза глубокого голубого цвета. Сойеру очень нравилось, что передние зубы у нее чуть виднелись из-под вздернутой губы. В этом было что-то манящее, соблазнительное, что заставляло его вспоминать о Лизе Болконской из "Войны и мира", у которой прелестная маленькая губка тоже была коротка и не прикрывала передних зубов. Форма скул Клей Форд и то, как были посажены на ее лице глаза, завораживали его. Он еще никогда не видел таких лиц, а опыт у него в этой области был большой.

Сойер улыбнулся ей. У него были ослепительно белые зубы, бронзовое от загара лицо, а волосы и глаза были чуть светлее кожи. Он излучал ауру человека, находящегося в полном согласии с жизнью и знающего, что он всегда сможет приспособиться к новым условиям, если таковые возникнут.