Ярость воды

Я не разбирала слов говорящего, стоявшего перед людьми и белым закрытым гробом, но это не имело значения. И без слов стало понятно, что четверо парней в темной форме сейчас начнут опускать гроб в вырытую в земле яму. Не было никакой музыки, я слышала это даже на расстоянии. Остались только гулкая тишина, шум надвигающейся непогоды и речь, которая, очевидно, не успокаивала ни моих друзей, ни родителей.

Еще одна мысль пронеслась у меня в голове. Гроб был пуст? Или в него положили то, что осталось от другой девушки? Неужели теперь ее семья никогда не получит возможности попрощаться с ней?

Краем сознания я уловила, как подкосились ноги и влажная земля проникла сквозь брюки. Потребовалось время, чтобы осознать, что Уилл стоит на коленях рядом со мной.

Я моргала, упираясь обеими руками в грязь, и почти полжизни ждала, пока не прекратятся хрипящие, задыхающиеся звуки. В какой-то момент очки слетели, и завеса слез на мгновение освободила зрение. Прямо передо мной находились темные глаза Уилла, в которых светилось столько невысказанной муки, что я вынырнула из пучины скорби и снова начала дышать.

– Что? – выдавила я, с ужасом наблюдая, как он склонился так же, как моя мать склонилась там, перед моей могилой. Ко всему прочему, ему словно не хватало кислорода. Я уставилась на него. – Что с тобой? – прохрипела я.

Уилл начал мотать головой и остановился, только когда я, не зная, как помочь, схватила его за плечи и прижала к стволу.

В его голосе звучала нечеловеческая боль.

– Это чувство инвента… это… – задыхаясь, он прервался и посмотрел на меня так, словно только что я потеряла рассудок, а не он. – Я думал, что мне показалось это вчера, но… я все чувствую.

– Что ты чувствуешь? – Я встряхнула его, потому что взгляд Уилла стал почти стеклянным, и я испугалась.

Он схватил меня за предплечья, крепко прижал к себе, словно утопающий, и с сомнением оглядел.

– Все, что чувствуешь ты, – недоверчиво прошептал он.

Прежде чем успела ответить, раздалось шуршание пальто и шаги. Я бросила быстрый взгляд за дерево, и все внутри судорожно сжалось, когда увидела, как мои близкие двинулись по дорожке обратно к часовне… или к выходу. Какое-то драгоценное мгновение я впитывала в себя впечатления, пытаясь запомнить их лица до мельчайших деталей. Потом Уилл потянул меня обратно в укрытие. Я опустилась к нему на грудь и прижалась, осознав, что видела всех в последний раз.

Беззвучно рыдая, я вжалась лицом в его свитер, и боль разорвала бы меня на части, если бы Уилл крепко не обнимал меня.

Мы стояли так целую вечность, пока в голове проносились образы и сцены. В последний раз мы с родителями накричали друг на друга, и после этого посреди ночи я собрала вещи и сбежала к Софии. В последнем телефонном звонке отец ледяным тоном заявил, что если я не вернусь домой, это будет навсегда. В тот день, когда я переехала в квартиру с Софией, несмотря на все волнения, я испытывала боль, потому что, как бы мы ни спорили, родители не присутствовали на этом важном этапе моей жизни. А потом тот день, когда София ушла, даже не взглянув на меня. Лео и Элли, которые перенесли коробки с ее вещами в пикап отца Элли, не обращая на меня никакого внимания. Недели молчания. Звонки без ответа.

И тем не менее все пришли. Возможно, они так и не простили меня, но боль потери была гораздо глубже, чем наши ссоры.

– Конечно, они пришли, – услышала я хриплый голос Уилла и поняла, что высказала свои мысли вслух.

– Родители игнорировали меня в течение нескольких месяцев, – презрительно ответила я, понимая, насколько сильно злилась. – Ты ведь знаешь это, не так ли?

До этого момента я гадала, заставил ли Нерон их отвернуться от меня и было ли все это частью его больного плана, но, увидев родителей такими, поняла, что они ничего не знают.

– А София… и остальные… после всего того дерьма, что я натворила… – я не смогла закончить фразу.

– Киа, – медленно и спокойно произнес Уилл. Я не могла смотреть на него, вместо этого прищурила глаза, чтобы наконец прекратилось жжение. – Ты совершила ошибку, одну глупую ошибку, – настойчиво продолжал он. – Все мы люди. И самое главное, это не причина, чтобы забыть о вашей многолетней дружбе или чтобы твои родители забыли о своей единственной дочери.

Иногда я думала о том, что буду делать, если с моими родителями или друзьями что-то случится. Как буду сожалеть о тишине между нами. Даже если все произошло по моей собственной вине.

– Как же мне с этим справиться, – спросила я, глядя ему прямо в глаза. – Как вы могли ожидать от меня, что я буду спокойно смотреть, как обо мне плачут близкие? Неужели Нерон думает, что нужно сломить мою волю, чтобы сделать меня послушной? – Голос дрожал, но я не могла остановиться. – Я эмоциональная катастрофа, разве этого не достаточно? Что мне нужно сделать, чтобы это прекратилось? Тебе нравится видеть меня такой? Это способ узнать, какой же у меня, черт возьми, дар?

– Прости, – прошептал он. – Мне так жаль, что с тобой это происходит. Я хотел бы… черт, даже не представляю…