Яростные тени (ЛП)

Лоу также лгал обо всем на свете. Хэдли чувствовала, что под показной беззаботностью скрывается виртуоз по увиливанию. За то время, что они провели вместе, о себе он почти не говорил.

Пока лифт поднимался, за дверцами сменялись номера этажей. Мистер Уолтер болтал о зимнем дожде, который не помешал устроить пьяную разудалую вечеринку в джентльменском клубе Пасифик-Юнион через дорогу. На девятом этаже он пожелал ей спокойной ночи.

На пороге Хэдли сняла пальто и наступила на конверт. Она взвесила его в ладони, опасаясь недобрых вестей.

– Миссис Дюрер?

Горничная не ответила.

Подходящий конец паршивого дня.

Стук ее каблучков по отполированному мрамору отдавался эхом от высоких стен просторной гостиной. Окна выходили на мерцающие огни отеля «Фэрмонт» – красивого здания, где всегда сновали люди. День и ночь в окрестностях слышался шум машин, иногда разбавляемый щелканьем канатной дороги.

В спальне, как и во всей квартире, стояло крайне мало мебели. Все было прикручено: кровать, тумбочка, кушетка. За полгода дýхи Хэдли выбили два окна, сломали три лампы и перевернули большой шкаф. Хэдли выяснила, что лучше не давать им повода для буйства.

Отец называл их Мори, дýхи смерти. Ее мать подхватила проклятие во время поездки в Египет и, умерев, передала дочери. Духов вызывали сильные негативные эмоции, дарующие им силы. Отец описывал их натуру понятием «теневые ловкачи».

«Ловкач» еще мягко сказано о дýхах, способных убить.

И единственный, кто стойко переносил ее негативное настроение – черный кот. Он возлежал на шелковом покрывале и в знак приветствия вытянул длинные лапы, увидев, что хозяйка бросила сумочку на комод.

– Привет, Четвертый, – поздоровалась Хэдли, гладя мягкий живот. Кот ответил громким мурлыканьем.

В силу необычного проклятья ей не давали в детстве завести питомца из предосторожности. Бог знает, она бы не решилась подвергнуть опасности невинного, но Хэдли не искала Четвертого, а просто нашла его в кладовой после переезда сюда. И хоть пыталась его прогнать, кот все время возвращался, пока она не позволила упрямцу остаться.

Несколько месяцев назад он звался Третьим, пока Хэдли с отцом не поспорили: кот спрятался под креслом, которое дýхи превратили в щепки. И, как и первые два раза, когда ему досталось от духов, мурлыка сумел подняться и просто жить.

Есть поверье, что у котов девять жизней. И раз ее питомец уже проживает четвертую по счету, у него в запасе есть еще пять. Он был странным чудом, этот кот.

Напоминал ее саму.

Пытаясь выкинуть мысли о Лоу из головы, Хэдли разделась и бросила в мусорное ведро порванное платье. Невероятно, что она провела прошлую ночь и полдня вместе с ним. Сейчас это казалось нереальным сном, или скорее ярким виденьем.

Вытянувшись на кровати с Четвертым, Хэдли поднесла найденный конверт к ночнику над изголовьем. В золотистом свете показались очертания ключа и письма. Она разорвала край конверта и выбросила содержимое на ладонь. Выпал ключ от ее квартиры. Металл холодил кожу.

Хэдли прочитала написанное от руки письмо ее последней прислуги:

«Мисс Бэкол… Благодарю, что Вы взяли меня на работу… Однако я должна уйти… Мои нервы на пределе. Ведь внутри Вас демоны… Невезение. Я буду молиться за Вас и Вашего демонического кота».

– И еще с одной горничной покончено, – обратилась она к Четвертому. – Считаешь, скатертью дорога? Как грубо. Однако миссис Дюрер особой вежливостью не отличалась и называла тебя демонским отродьем. Позвоним завтра в агентство и найдем кого-то менее религиозного.

Кот согласно замурлыкал.

Хэдли не сильно расстроилась из-за ухода прислуги, просто взглянула в окно, не замечая городских огней. Мысли снова вернулись к Лоу и его шумной семейке. Из окошка поезда она видела, как тепло его встретили, обнимали, улыбались и смеялись.

Никто не потрудился встретить ее. Отец, наверное, даже не вспомнил о приезде дочери. Жаль, что только лифтер и замечал ее отсутствие.

Нет, ей не жаль горничной, уволившейся по собственному желанию. Грустно только, что старуха оставила Хэдли одну в этом оживленном городе. Прискорбно, что ей чего-то так не достает. Не впервые ей захотелось возвращаться домой к кому-то теплому и разговорчивому.

К другому человеку.

Она вспомнила, что прошлой ночью прислушивалась к равномерному дыханию Лоу, лежавшему на другой койке. Как хорошо засыпать под этот звук.

Хэдли вцепилась в это воспоминание и свернулась калачиком в спальне пустой квартиры, в которой кроме нее был лишь кот.

Глава 4

После года скитаний по палаткам и грязным отелям Лоу обнаружил, что его любимая кровать на втором этаже семейного особняка в стиле королевы Анны совершенно не изменилась: все такая же роскошная, удобная и безопасная. К тому же личная ванная Лоу сияла чистотой, отполированный пол в комнате благоухал апельсиновым маслом, а все вещи остались на своих местах. Вдоволь наговорившись с семьей и слугами, – экономка Грета оплакала потерю мизинца младшего Магнуссона и накормила шведским гравлаксом (особо приготовленным лососем) и картошкой с укропом, – наутро Лоу почувствовал беспокойство.