Яростные тени (ЛП)

В задней части магазинчика царило буйство шелка, кружев и ярких катушек блестящих ниток для вышивания. Аккуратно сложенные пеньюары и чулки лежали на полках за прилавком. А на стеклянной витрине кремовые коробочки соседствовали с рулоном тонкой упаковочной бумаги абрикосового цвета. Шедевры мадам Дебюа слыли самыми красивыми в Сан-Франциско, и были самой экстравагантной слабостью Хэдли.

В воздухе повеяло запахом розовой пудры, когда портниха – эмигрантка из Парижа – склонилась над прилавком так, что с ее шеи свесилась длинная мерная лента.

– И чем я могу вам помочь? Оформить особый заказ?

– Да.

– Чудесно! Ваши модели – одни из моих любимых. Что у вас сегодня на уме?

Сердце Хэдли забилось чаще, чем крылышки колибри, когда она развернула цветную страницу, вырванную из буклета недавней музейной выставки. В ее голове промелькнула мысль: не чувствовала ли что-то похожее ее мама много лет назад, когда заказывала художнику по керамике нарисовать схему каноп?

Хэдли улыбнулась мадам Дюбуа и сказала:

– Мне бы хотелось, чтобы вы сшили точную копию вот этого…

Глава 17

На следующий день Лоу позвонил Хэдли на работу и весело проинформировал, что нашел Хьюго Троттера. Похоже, предполагаемый убийца поступил, как и многие гробовщики, когда власти Сан-Франциско решили, что земли слишком мало, и она чересчур ценна для захоронений: перевел свое дело в ближайший некрополь Лондейл.

Хэдли не горела желанием встречаться с убийцей, но Лоу заверил, что боятся нечего: мистер Троттер умер десять лет назад, поэтому они поговорят с его сыном, который пошел по стопам отца. Оставалось надеяться, что он не унаследовал папашиных убийственных наклонностей.

Лондейл – «Город молчания» – находился в получасе езды от Сан-Франциско. Там-то мистер Троттер-младший управлял делом своего отца – похоронным бюро «Золотой покой» и крематорием. Магнуссон договорился о встрече на следующий день, чтобы вместе с «сестрой» обсудить организацию похорон.

Лоу передал информацию, промолчав о том, что засело у него в голове с тех пор, как Хэдли покинула его на пристани.

О том поцелуе.

Хэдли накинулась на него, словно пыталась сбежать от бури. И это было неописуемо чудесно. Пока она не запаниковала. Теперь же она колебалась между страхом, что они снова поцелуются, и тревогой, что этого не произойдет.

– Я хочу выехать завтра в четыре часа дня, чтобы добраться заранее. Мы сыграем роль обеспеченных брата и сестры, поэтому тебе надо приодеться побогаче, – пояснил Лоу сквозь треск телефонных помех.

– А я и так богата, – напомнила ему Хэдли.

– И у тебя полно похоронной одежки, которая наконец принесет пользу. Но надень самое дорогое, а не то, в чем обычно ходишь на работу.

– Да-да, – раздраженно проворчала она, хотя слышала насмешку в его голосе. – Только придя на работу при полном параде, я вызову подозрения, поэтому придется найти причину уйти пораньше.

– Сошлись на головную боль или начинающуюся простуду. Уверен, даже ты способна придумать небольшую ложь.

– Я сумею.

– Значит, я заберу тебя у твоего дома около четырех.

– Только не на Лулу, – настоятельно потребовала Хэдли.

– Нет, в обычном автомобиле. Я ведь должен играть роль. Ну как, согласна?

Согласна?

Почти весь следующий день она потратила на примерку нарядов и доведение себя до нервного изнеможения. Что делать, когда он придет? Притвориться, что того поцелуя не было? Злясь на Лоу и на себя, Хэдли наконец выбрала наиболее закрытое платье. Вооружилась перчатками, шубой, шляпой с полями, закрывающими пол-лица, и спустилась на лифте в вестибюль.

Лоу уже ее ждал.

За исключением белой рубашки, вся его одежда была черной – от шелковой ленты на шляпе до ладно скроенного сшитого на заказ костюма и идеально отполированных туфель. Серебряная цепочка карманных часов шла от пуговицы к кармашку на жилете, а пальто спадало ниже колен.

Охотник за сокровищами из семьи нарушителей закона исчез, а на его месте появился невероятно красивый состоятельный светский лев. Сердце Хэдли билось так, будто ему было плевать на ее страхи и беспокойство, словно говоря «Смотри! Вот красавец, который поцеловал тебя как самую желанную женщину в мире. Давай, снова накинься на него!»

Хэдли проигнорировала свои порывы и остановилась в нескольких шагах от Лоу. Он склонил голову, чтобы поймать ее взгляд из-под края шляпки, и медленно улыбнулся.

– Привет.

Ответное приветствие Хэдли прозвучало как бульканье старого водостока. Милостивый бог. Из-за Лоу она глупеет. До конца вечера забудет, как говорить и считать.

В сумерках он повел ее к серебристому «паккарду» у обочины.

– Очень мило, – заметила Хэдли, наконец снова заговорив связно.

– Машина принадлежала моей матери, – пояснил Лоу, открыв для Хэдли пассажирскую дверь. – Ее водила Аида, а я поменял номера на всякий случай.

– Что ты сделал?

– Мой брат для бутлегерства приобрел пачку номеров, – пояснил он, будто это как-то меняло ситуацию к лучшему.